Утопия XIX века. Проекты рая

– Без сомнения, это очень благородная философия, – сказал я, – тем не менее кажется жестоким, что тот, кто производит вдвое более, чем другой, даже предполагая наилучшую производительность во всех случаях, должен довольствоваться одинаковой долей в доходах.

– Неужели в самом деле это так представляется вам? – возразил доктор Лит. – А мне вот это-то и кажется очень странным. Теперь люди так понимают дело: каждый, способный при одинаковых усилиях сделать вдвое более, нежели другой, вместо награды за это заслуживает наказания, если не делает всего того, что он может. Разве вы в XIX столетии награждали лошадь за то, что она везла тяжесть большую, чем козел? Теперь мы отхлестали бы ее кнутом, если бы она не свезла этой тяжести, на том основании, что она должна это сделать, так как она гораздо сильнее. Удивительно, как меняются нравственные масштабы.

При этом доктор так прищурил глаза, что я рассмеялся.

– Я думаю, – сказал я, – настоящая причина того, что мы награждали людей за их дарования, а от лошадей и козлов требовали в отдельности той работы, к которой они предназначены, заключалась в том, что животные, как твари неразумные по природе, делали все, что могли, тогда как людей можно побудить к тому же лишь вознаграждением сообразно с количеством их работы. Это заставляет меня спросить, если только человеческая природа не изменилась совершенно в период столетия, неужели вы не подчиняетесь подобной необходимости?

– Подчиняемся, – отвечал доктор Лит. – Я не думаю, чтоб в этом отношении произошла какая-нибудь перемена в человеческой природе. Она все еще так устроена, что необходимы особенные побудительные средства в виде призов и преимуществ, чтобы вызвать у человека среднего уровня наивысшее напряжение его сил в каком бы то ни было направлении.

– Но какое же побуждение, – спросил я, – может иметь человек для того, чтобы сделать все, что он может, если доход его останется тем же самым, сколько бы он ни сделал? Благородные натуры при всяком общественном строе могут быть движимы преданностью общему благу, а человек среднего уровня склонен умерять свои стремления, если убеждается, что не стоит стараться, когда какое бы то ни было усилие не увеличит и не уменьшит его дохода.