Утопленник из Блюгейт-филдс

Шарлотта повернулась лицом к Вандерли. Фанни будет отсутствовать всего несколько минут. Хотя, если повезет, поскольку она ребенок, ее обслужат в последнюю очередь.

— Как вы откровенны — в наши дни это большая редкость, — сказала Шарлотта, стараясь очаровать своего собеседника, но при этом чувствуя неловкость и даже стыд. — Так часто люди притворяются, что горячо любили покойных и видели в них одни только добродетели, независимо от того, что они действительно чувствовали по отношению к ним при жизни.

Улыбнувшись, Вандерли кивнул.

— Благодарю вас. Не буду скрывать, это большое облегчение — честно признаться, что я видел в бедном Артуре множество неблаговидных качеств.

— Хорошо хоть поймали того, кто его убил, — продолжала Шарлотта. — Полагаю, тут нет никаких вопросов — этот человек несомненно виновен? Я хочу сказать, полиция ведь полностью удовлетворена, и в деле поставлена точка. И теперь вас наконец оставят в покое.

— Никаких вопросов. — Затем у него мелькнула какая-то мысль. Он помолчал, глядя Шарлотте в лицо, наконец собрался с духом. — По крайней мере, я так думаю. Есть один очень уж настойчивый полицейский следователь, который продолжает копаться в этом деле, но я не могу представить, что еще он теперь собирается узнать.

Шарлотта изобразила полнейшее недоумение. Да поможет ей небо, если Вандерли узнает, кто она такая.

— Вы хотите сказать, этот полицейский считает, что знает еще не всю правду? Как это ужасно! И как это страшно для вас! Если преступник не тот, кого задержала полиция, то кто?

— Одному Богу известно! — Вандерли заметно побледнел. — Если честно, Артур был тем еще животным. Знаете, считается, что наставник был его любовником. Прошу прощения, если я вас шокировал, — спохватившись, добавил Вандерли, запоздало сообразив, что говорит с женщиной, которая, вполне возможно, и не подозревает о подобных вещах. — Считается, что он совратил мальчишку, склонив его к этой противоестественной связи. Такое возможно, но я бы нисколько не удивился, если бы совратителем на самом деле был Артур, а тот бедняга просто подпал под его влияние, польщенный вниманием, после чего его бросили. Или, быть может, Артур занимался этим с кем-то другим, и прежний любовник убил его из ревности… Над этим стоит задуматься. А может быть, Артур вел себя как самая настоящая шлюха! Еще раз прошу прощения, мои откровения вас шокировали, миссис… В тот первый вечер ваш наряд так меня поразил, что я не могу вспомнить ваше имя.

— О! — Шарлотта принялась лихорадочно искать ответ. — Я сестра леди Эшворд. — По крайней мере это должно было снять всякие подозрения относительно того, что она как-то связана с полицией. И снова Шарлотта почувствовала, что покраснела.

— В таком случае я приношу свои извинения за эту… жестокую и весьма омерзительную тему, сестра леди Эшворд! — На лице у Вандерли мелькнула веселая усмешка. — Но вы сами начали этот разговор, и если ваша сестра была убита, вы уже знакомы с неприятной стороной полицейского расследования.

— О да, конечно, — согласилась Шарлотта, все еще заливаясь краской. Вандерли прав: она сама напросилась на откровенность. — И вы нисколько меня не шокировали, — быстро добавила она. — Но это очень страшно — то, что ваш племянник был таким… таким извращенным подростком, как вы говорите.

— Артур? Увы, это так. Жаль, что из-за него повесят другого человека, даже если это весьма неприятный учитель латыни с темпераментом, похожим на уксус. Бедолага — и все же, смею заметить, если бы его не осудили, он продолжал бы и дальше совращать других мальчиков. Очевидно, он приставал и к младшему брату Артура, а также к Титусу Суинфорду. Это уже было совершенно напрасно. Если Артур его бросил, ему надо было бы найти кого-нибудь такого, кто уже обладал бы подобными наклонностями, связываться только с теми, кто хочет этого сам, а не наводить страх божий на таких детей, как Титус. Он очень милый мальчик, Титус. Чем-то похож на Фанни, но только не такой умный, хвала небесам. Умные девочки возраста Фанни вселяют в меня ужас. Они замечают все, а затем с потрясающей четкостью повторяют в самый неподходящий момент. Все это от того, что им нечем заняться.

В этот момент возвратилась Фанни, гордо неся для Шарлотты пунш, и Вандерли, извинившись, удалился, оставив Шарлотту озадаченной и слегка возбужденной. Он заронил семена идей, которые до сих пор не приходили в голову ни ей самой, ни Томасу.

Глава 9

Питт даже не подозревал о бурной деятельности своей жены. Он был настолько занят собственными сомнениями относительно доказательств вины Джерома, что принял за чистую монету желание Шарлотты отправиться в гости вместе с тетей Веспасией, к чему в другое время отнесся бы с явным подозрением. Шарлотта относилась к тете Веспасии с уважением и изрядной симпатией, но вряд ли отправилась бы вместе с ней в гости исключительно ради светских приличий. Этот круг общения нисколько ее не интересовал.