Утраченная планета и панк-мастер ржавых отходов

– Господи, как ты жалок, – он покачал головой, – ты собираешься пожертвовать всей операцией ради него. Маленький мальчик, которому одиноко настолько, что он готов вцепиться в любого, кто хоть как-то обратит на него внимание. Неужели ты считаешь этого пацана каким-то дорогим для себя человеком, может даже семьей? Он восхищается тобой и видит в тебе защиту, а ты уже готов всем пожертвовать, лишь бы не рушить эту его иллюзию. Чтобы не рушить собственную иллюзию, что ты кому-то нужен. Я понял. Я понял, как ошибся в своем выборе. И это тебя называют сверхчеловеком? Господи, как же это жалко. Если сверхлюди такие, как ты, то я предпочту остаться обычным человеком.

Кирилл прошел мимо Данилы, собираясь уйти, но задержался в дверях:

– Я разочаровался в тебе, красноглазый. Когда ты потерпишь крах, я первый приду рассмеяться тебе в лицо.

Он ушел, оставляя нас с Данилой в тяжелой тишине. Немного помявшись, я начал говорить то, что крутилось у меня в голове:

– Он прав. Логичнее и рациональнее взять его. Я тебе не сумею помочь, поэтому…

– Пошел вон. – Тихо, но отчетливо, сказал Данила.

– Я понимаю, ты расстроен, но…

– Я сказал тебе, пошел. Вон.

Мне стало не по себе, но я оцепенел, не мог пошевелиться.

В следующую секунду, панк схватил железный прут и со всей силы ударил им по носу ракеты, где тут же осталась вмятина.

– Ты чего?

Я подскочил к панку, останавливая его от очередного удара. Он выпустил железку из рук, с разворота ударяя мне в лицо. Я пошатнулся, падая на пол. Он тут же сел сверху, замахиваясь и ударяя меня в нос.

– Как же я вас всех ненавижу. Всех-всех-всех. Ненавижу, – он бил меня, продолжая говорить, – мне никто не нужен. Я один. Я и Кошка. Никто, никто из вас, тварей, мне не нужен. Ненавижу вас всех.

Он остановился, вставая с меня. Пытаясь перевести дух и не отключиться, я поймал его взгляд исподлобья и ужаснулся сквозившим в нем непередаваемой злобе и ненависти. Потом, он медленно закрыл глаза, выдыхая.

И ушел, оставляя меня лежать на полу в луже собственной крови.

Глава 16. Осознание человечности.

Я сидел на полу гаража и гладил кота. Челюсть и все лицо болели. Кровь только-только престала капать из разбитого носа, я постоянно шмыгал им, сглатывая тягучую кровь. Кот будто беспокоился за меня, привстав и мягко постукивая лапками по моей щеке.

– Все хорошо, кот, все хорошо. Твои хозяин просто дурак, ничего страшного, – успокаивал я животное.

Данила вернулся в гараж, держа в руках тряпичный сверток.

– Поднимайся. Поедем, – он кинул сверток мне.

Я поймал его одной рукой, а кот зашипел на панка, вставая на дыбы. Руке быстро стало холодно – Данила принес мне лед, завернув в полотенце. Я усмехнулся, прикладывая его к разбитому носу.

– Что, это, нашел себе защитника, – он попытался неловко пошутить про меня и кота, но сразу понял, что получилось глупо, – короче, это, жду в машине. Не тяни.

– А что, сам не справишься? Зачем я тебе?

– Просто поехали, – виновато ответил он и вышел.

Я еще пару минут подержал лед возле лица. Стало действительно лучше. Я поплелся к выходу, опуская кота на пол:

– Ты остаешься за главного, понял?

Кот в ответ мяукнул и выбежал наружу. Я запер дверь и вышел. Данила ждал меня в кабине бульдозера, нервно постукивая ногтем по рулю.

– Куда едем? – спросил я, захлопывая дверь.

– В лабораторию отца. Ну то есть, это, не совсем туда, но рядом.

Он завел мотор, нажимая на газ.

– Разве туда не далеко ехать? Часов пять в одну сторону, если я правильно помню. Мы успеем?

– Успеем.

– А Кирилл?

– А что он?

– Разве он не против этой твоей внезапной поездки?

– Он мне, это, не указ. Его мнения никто не спрашивал.

– Понятно, – я отвернулся к окну, смотря будто сквозь предметы.

Не сказать, что я был обижен на Данилу, но говорить с ним все равно не хотелось. Да он и сам понимал, что натворил, я мог ощущать его чувство вины в каждом взгляде. Помолчав с минуту, он заговорил:

– Это, слушай, Богдан, я…

– Все нормально. Я понял.

Он закусил нижнюю губу, кивнув в ответ.

Этот маленький жест с его стороны растопил лед. Я тихо улыбнулся уголком рта и включил магнитолу.

Я не заметил, как заснул. Очнулся я от тихого похлопывания по плечу.

– Просыпайся. Приехали.

Панк тут же заглушил мотор, спрыгивая из кабины. Я лениво потянулся и потеплее укутался в шарф – северный холод давал о себе знать.

Мы вошли в кабинет отца панка. На полу и столе все еще была кровь, но тело исчезло.

– Не хорошо это, – сказал Данила, – они теперь засуетились.

– Из-за смерти твоего отца?

– Ага.

– Я все хотел спросить…

– Умеешь ты выбирать время и место для своих расспросов, – он уселся за компьютер.

– Точно, ага. Так вот, а какие цели у Кирилла? Почему он тебе помогает? Что ему надо?

– Как что? Уничтожение тех, кто правит землей.

– Да, но зачем?