Утраченная планета и панк-мастер ржавых отходов

Шипение рации привлекло мое внимание. Я ответил на вызов, с волнением ожидая услышать голос на другом конце. Все звуки войны тут же словно утихли, оставляя только голос на другом конце, звучащий с другой планеты.

– Я, это, уничтожил их всех. Вывел из строя конвертер воздуха и разрушил кислородный купол, в котором они дышали. Им не спастись, – голос из рации был усталый и до неузнаваемости печальный, – а еще, я уничтожил все спасительные шаттлы. Кирилл был бы доволен результатом.

Голос прерывался помехами и шипением, но я все равно мог различить эмоции Данилы.

– Рад, что ты жив, – все, что смог сказать я.

Он замолчал, но не отключался. Было что-то еще, чего он не хотел мне говорить. Что-то плохое, я чувствовал это.

– Я прилечу за тобой. – Сказал он, но прозвучало так, будто он говорит это скорее себе, нежели мне.

– Что случилось, Данила? – я задал вопрос прямо.

Он помолчал, но решил все же сказать:

– Они, это, уничтожили Нижний город.

Я ожидал чего угодно, но не этого. Не то, чтобы то место теперь что-то значило для меня, просто эта новость меня шокировала.

– В смысле?

– В прямом. Помнишь, когда мы ездили в лабораторию за кислородными баллонами, я, это, сказал, что нашел кое-что про Нижний?

– Да.

– Это было распоряжение о пуске газа. Жителей Нижнего города отравили неделю назад. Правителям земли надоел их зоопарк, и они, это, задумали уничтожить всех людей. Решили, что человечество исчерпало себя, – его голос будто сломался и он хмыкнул, стараясь выдавить из себя смешок, – тут так и написано, представляешь? «Человечество исчерпало себя. Необходимо уничтожить всех людей, оставшихся на планете Земля». А сейчас начнется зачистка поверхности.

Раздался протяжный вздох, шуршание, возня, затем снова голос Данилы:

– Наши жизни никогда нам не принадлежали. Холеные дядьки и тетьки наблюдали за нами с марса и вот, им надоело.

Он замолчал.

– Но это не все? – догадался я. Что-то было еще, какая-то недосказанность.

– Да.

– Что?

– Я, это, могу прямо сейчас взорвать всю планету. Землю. В коре ядра и по линии экватора встроены ядерные бомбы. Я, это, не знаю, зачем это было сделано. Тут слишком много информации, я даже не хочу тратить время на изучение. И так, это, слишком разочаровался в жизни за последние несколько часов. Хотя, нашлось и кое-что хорошее. Мой отец добровольно покинул марс. Он, это, получил тут место, но ему опротивело все это. И он выбрал жизнь на Земле, среди отбросов. Я даже немного загордился им.

– Ты нажмешь на кнопку?

Я понимал, зачем на самом деле он звонит. Не для того, чтобы рассказать об отце или поделится информацией о Нижнем городе, и даже не для того, чтобы сообщить, что он всех уничтожил.

Он хотел нажать на кнопку, но не мог решиться взять на себя этот груз.

– Я хочу нажать. Все катится к черту… а сейчас, когда из человеческой расы остались только панки… сам подумай, что будет дальше. Да, на Поверхности есть мирные люди, даже дети… но они не выживут в том хаосе, который там сейчас творится. Они будут только страдать. Я знаю, о чем говорю. Куда лучше будет… Прямо сейчас я сижу и смотрю на эту чертову кнопку.

– Ну так жми.

Он снова замолчал.

– Я могу забрать тебя оттуда. Я прилечу.

– Не прилетишь. Я слышал, как Кирилл перед отлетом говорил, что топлива тебе хватит только в один конец. Ты не долетишь.

– Я могу найти топливо тут.

– Ты бы уже нашел, если бы мог. Что еще случилось?

– Остальные баллоны с кислородом повредились, когда, это, нас атаковали в гараже. Ими нельзя будет воспользоваться. Но я могу успеть что-то придумать.

– Сколько осталось кислорода?

– На 7 минут.

С каждым его новым ответом я чувствовал, как во мне что-то умирало. Я в отчаянии зажмурился, глотая горечь.

Это правда конец, который больше нельзя было отрицать.

– Ты сам понимаешь, что даже ты ничего не сможешь сделать за семь минут.

Тихий смех был еле различим сквозь помехи:

– Даже я, это что значит? Что я лучше, чем остальные?

– Да. А то ты сам не знаешь.

– Знаю. Хотел просто, чтобы ты наконец сказал это вслух.

– Ну вот, дождался.

Он снова засмеялся, и я невольно засмеялся в ответ. Надо мной продолжало все полыхать и взрываться, но сейчас уже было неважно. Скоро все закончится абсолютно для всех.

– Прощай, Данила.

– Я, это, могу найти топливо в ракетах.

– Ты сам сказал, что уничтожил их.

– Да, но я не проверял, возможно, что-то уцелело. Черт, почему я такой? Почему я не подумал наперед? Почему я…

– Все нормально. Нажимай кнопку, а то кислород скоро закончится.

– Это… То имя, которое ты мне дал, я думаю, оно мне не подходит. Бог мне судья? Мне не нравится это. Ты дал мне слишком много свободы этим именем.

– Поэтому оно тебе подходит.

Тишина.

– Прощай, Богдан. И прости, что разрушил все.

– Ты разрушил только свое одиночество и мою клетку. Рад был встретить друга.

Помех больше не было. Треска тоже. Из динамика рации шел лишь легкий треск.