Утраченное Просвещение: Золотой век Центральной Азии от арабского завоевания до времен Тамерлана

Даже инакомыслие и неверие могли существовать во времени, связывающем доисламскую и исламскую эпохи. После арабского завоевания старинный буддийский центр Балх дал исламу известного комментатора Корана, которого традиционалисты резко осудили за антропоморфизм[303]. Это была самая обычная нападка на любого симпатизирующего буддизму, которых было множество в Балхе. Живший чуть позже уроженец Балха, Хиви аль-Балхи, был одним из наиболее радикальных скептиков в исламском мире, который ставил под сомнение авторитет Корана и богооткровенных религий в целом. Живя в IX веке, он излагал утверждения зороастризма, христианства, ислама и даже собственной религии (иудаизма) с тем, чтобы развенчать их все. В течение нескольких следующих столетий в регионе от Балха до Нишапура процветали скептицизм, нонконформизм и свободомыслие. Данное явление невозможно объяснить на поверхностном уровне, но стоит отметить, что это был регион, где каждая из многих конкурирующих религий занималась доказательством своей правоты и привлечением фанатичных сторонников. Поскольку все религиозные утверждения не могли быть равно обоснованными, такая среда естественно имела тенденцию к формированию своих «антител» в форме радикального скептицизма и свободомыслия.

Вне всяких сомнений, наиболее очевидными характеристиками духовной жизни центральноазиатской цивилизации перекрестков были множественность и разнообразие. Это не закончилось с арабским завоеванием, а, как мы увидим, продолжало процветать в течение почти четырех веков после прихода ислама. Переход происходил очень медленно. Действительно, сами мусульманские богословы признавали, что многие люди других вероисповеданий номинально приняли ислам, но не отказались от своих предыдущих верований[304]. Британский антиковед Питер Браун говорит, что ислам стелился «легко, словно туман» над разнообразным религиозным ландшафтом[305]. Только в XI веке плюрализм стал рассматриваться как зло и как угроза правоверию. Ко времени появления такой точки зрения эпоха Просвещения уже клонилась к закату[306].

Откуда появляются оригинальное мышление и инновационные идеи? На Западе этот вопрос был темой послеобеденного философствования и научного анализа в течение многих веков. Стивен Джонсон, недавно опубликовавший свое исследование на эту тему, предполагает, что многие хорошие идеи возникают, когда люди делают лишь один или два шага за пределы того, что уже известно. Кроме того, они могут стать следствием взаимодействия мыслящих людей, связи между которыми автор назвал «текучими сетями»[307].

За века, предшествовавшие появлению ислама, интеллектуальная жизнь Центральной Азии созрела для обоих типов нововведений. Это была сложная, бурлящая среда и прагматичных, и абстрактных идей, раздумий и веры, где многие образованные и грамотные люди обменивались не только новостями, но и мнениями. Из-за разрушения библиотек мы не можем говорить с уверенностью о статусе нового типа мышления в философии, науке или религии до 670 года. За арабским завоеванием последовал хаос, который замедлил интеллектуальное развитие на сто лет. Но когда жизнь вернулась в нормальное русло, в Центральной Азии снова расцвело гораздо более оригинальное и инновационное мышление, чем где-либо еще на земле.

Глава 4 Как арабы покорили Центральную Азию, ставшую военным расположением для завоевания Багдада

К VII веку жители Большой Центральной Азии уже привыкли к иноземным завоевателям. Тысячу лет войска персов, греков, кушан, эфталитов, парфян, китайцев и тюрков проходили по территории региона и принуждали местных правителей подчиняться. Но затем завоевателям приходилось отступать. Каждый раз нехватка воинов и другие проблемы заставляли их вернуть бразды правления тем, кого они только что подчинили, оставив в регионе лишь то количество воинов, которое необходимо было для контроля над местным населением. После каждого такого завоевания жители Центральной Азии начинали все заново и постепенно возвращались к самоуправлению, собственным религиям и ценностям.

Арабское завоевание, начавшееся в 660 году, принесло разрушения, страдания и временный застой в торговле. Но оно отличалось от предшествовавших в трех моментах. Во-первых, местное население в этот раз оказало захватчикам отчаянное сопротивление. Никогда во всех своих завоевательных походах арабы не сталкивались с чем-либо подобным[308]. Во-вторых, среди самих захватчиков – арабов – вскоре начались междоусобные стычки. Враждующие группы пытались заключить союз с местными против своих же бывших соратников. В-третьих, из-за этих двух факторов попытка завоевать регион сразу не увенчалась успехом, потребовался почти век для достижения цели, а к этому времени местное самоуправление и культура уже снова начали восстанавливаться. Для полной исламизации понадобилось еще несколько веков.