Утраченное соглашение (ЛП)

Морис барахтался еще миг, не показывался, и Шинс ощутила толчок в животе.

— Ладно тебе, Ольгун! Это простыня и всего три фута полета! Он справится… О, ладно, — она оттолкнулась от стены, сделала два шага от шкафа и замерла. — Эм, Морис?

Метания прекратились.

— Да? — ответ был странно приглушен, но скорее от смущения, чем из-за простыней.

— Вам помочь?

— Был бы рад…

— А, — продолжила она, озвучивая вопрос, что остановил ее, — вы одеты?

Миг. Другой.

— Вряд ли мне требуется помощь, спасибо.

Воровка фыркнула и ушла, топая ногами и хлопнув дверью, чтобы монах понял, что остался один в спальне.

Когда он вышел, она стояла в той же позе, но возле буфета. Он, к счастью, был уже полностью одет, но не в традиционное коричневое одеяние, как она ожидала, а в тяжелую тунику и штаны.

— Я не знала, что у вас есть обычная одежда. Ольгун, ты знал? Разве монахи не сгорают или превращаются в лягушек, если на них не ряса, поношенные сандалии и нить?

— Виддершинс…

— Двойная нить, да? Церковь расслабилась, да?

— Ты хотела поговорить о происходящем в Лурвью или нет? — спросил Морис, его тон был почти отчаянным.

Шинс кивнула.

— И?

— Давай я заварю…

— О, нет! — она выпрямилась. — Вы уже использовали запас своей милости, когда одевались.

— Использовал?!

— Конечно. Не мне решать, как вы проводите свое время, да? — а потом. — Ольгун? Вена у него на лбу должна так делать?

— Она выпирает почти весь год, — сказал Морис, решив, что ответами на вопросы мог хоть немного уберечь свой разум. — С тех пор, как церковь назначила преемника Его преосвященства как архиепископа Чеварье.

Виддершинс скривилась, снова вспомнив Уильяма де Лорена. Она принялась расхаживать по крохотной кухне, мимо буфета и плиты, пара шагов, а потом обратно.

А потом — сама она поняла или Ольгун подтолкнул к нужной мысли — ее осенило.

— Ох… политика церкви, Морис?

— Ну…

— Было приятно поболтать. Спасибо за ночлег. Я пойду.

— Погоди! Виддершинс, прошу!

Она уже приближалась к входной двери, не слушая мольбы Мориса и возражения любопытного Ольгуна, пока кое-что не пробило вату в ее ушах.

— Виддершинс, она хочет тебя увидеть!

Она замерла, рука в перчатке была в дюймах от засова. Ее плечи и спина напряглись так, что могли отразить пулю.

— Кто хочет меня увидеть, Морис? — даже ее пугало ледяное спокойствие ее голоса.

— Ее преосвященство архиепископ Фаранда. Преемник Уильяма де Лорена.

Виддершинс три или четыре года поворачивалась к монаху. Может, еще год, чтобы подавить гнев настолько, чтобы говорить с ним без жестокости. Подозрения Ольгуна смешивались с ее мыслями, и там еще не было ярости, но эмоции уже искрились, готовые вспыхнуть.

— И откуда она знает, что я здесь, Морис? — ее спокойный голос теперь напоминал рычание зверя.

— Что? О! Нет, нет! — монах вскинул руки перед собой, но не было ясно, умолял он этим жестом или защищался. — Я никому не говорил, что ты здесь! Она хотела встречи с тобой с тех пор, как услышала о тебе! Попросила меня устроить встречу, как только выпадет шанс. Я сказал, что не ждал больше тебя увидеть, но… Ты здесь…

Кто-то убрал пробку, и гнев Шинс быстро утек, остались только смятение и усталость. На миг у нее закружилась голова, она смогла лишь благодарно улыбнуться, когда напарник придал ей сил, чтобы она не упала.

— Думаю, — сказала она, осторожно проходя к столу и опускаясь на ближайший стул, — лучше все-таки сделайте мне чай.

* * *

— Николина Фаранда? — повторила Виддершинс, сделав услышанное только что имя вопросом. — Это не галицийское.

Морис снова сидел напротив нее, он кивнул среди пара из чашки, пахнущего травами.

— Верно. Она из Раннанти.

Рот Шинс раскрылся.

— Священное соглашение затрагивает не только нашу страну. Ты должна знать это.

— Да, но… — она посмотрела на свою простую деревянную чашку, собралась с мыслями. — Я думала, все высшие чины церкви должны быть из Галиции?

— Так было заведено с Базилики Хора пробуждения. Было проще привлечь новые лица поблизости, а потом вмешалась политика…

— Как всегда, — тихо буркнула она.

— …но официального правила нет, — закончил Морис.

— Но… Раннанти?

— Вряд ли ты одна подумала, что церковь стала править в Галиции. Назначение Ее преосвященства Фаранды…

— Знаешь, — сухо отметила Виддершинс, обращаясь к Ольгуну, но громко, чтобы слышал и ее смертный собеседник, — он говорил бы вдвое быстрее, если бы не называл всякий раз полные титулы.

Морис недовольно посмотрел на свою чашку, эффект был испорчен, когда он случайно стукнул краем по зубам.

— …Ее преосвященства Фаранды, — продолжил он, кривясь с болью, — должно было сорвать все ростки сомнений. А еще стать первым шагом, чтобы покончить с враждой между нашими народами.

Виддершинс фыркнула.

— Галиция и Раннати соперничают уже…

— Спасибо, я изучал историю в монастыре.

— Я нигде ее не изучала, но знаю это! Это не исправить просто назначением в церкви, да?

Это могла быть она или Ольгу, а то и они сообща, но она снова прыгнула вперед и поняла, к чему клонил Морис.

— Вы все учитесь только на своих шишках, да?

Монах проворчал что-то столу (который был ближе к нему, чем Виддершинс, но все равно ничего не разобрал).