Утраченное соглашение

Она оттолкнулась ногами, игнорируя вспышку боли в протестующих суставах. Разве в детстве не было проще? Она снова стояла на ногах, вскочив силой мышц и Ольгуна. Она стояла в паре футов от добычи, вытаскивая рапиру — оружие было выиграно у отличного дуэлянта, который решил пока не пытаться убить ее — с театральным размахом.

Он тоже достал клинок — нечто среднее между большим ножом и короткой саблей — но выражение его лица, намекающее, что ему нужен горшок, показывало, что они оба знали исход боя.

— Можно и без боли, — сказала ему Шинс. Кончик рапиры резал воздух между ними так быстро и сложно, будто она вязала. — Нам нужно лишь обменяться вопросами… Ох, финики.

С отчаянным воплем незнакомец бросился на нее с мечом в руке.

— Почему все вокруг такие глупые, Ольгун? — воровка развернулась на пятке, противник пронесся мимо нее, и она развернулась до конца, вытянув рапиру, кончик погрузился на половину пальца в левую ягодицу мужчины.

Шаг ближе, он повалился с визгом свиньи, а она успела выбить оружие из его рук раньше, чем он упал на пыльные кирпичи.

— Я бы не спешила, — сказала она, лениво указывая на его зад рапирой, а потом вытирая лезвие о его плащ. — Вряд ли кто-то захочет разглядывать то место, — клинком без крови она срезала край плаща, он скривился и вскрикнул, а потом понял, что не пострадал. Она дала ему кусок ткани, и он уставился на ткань в замешательстве. — Ох, для… Ты же не хочешь умереть от кровотечения из зада? Это было бы неловкой смертью!

Ворча что-то невнятное от унижения, гнева, боли и тихого голоса, он прижал ткань к ране движением, что вызвало веселье у северного божества.

— Нет! — ответила она на картинку Ольгуна. — Я не буду шутить о таком! С каких пор я стала взрослой в нашей команде?!

Решив после долгой паузы не отвечать на не озвученный вопрос, видя мысли о ее безумстве на лице противника, Шинс убрала рапиру в ножны с еще большим размахом, чем вытаскивала.

— Это, — почти задумчиво сказала она ему, словно продолжала прерванный разговор, — уже не должно вызывать боль. Согласен?

Он кивнул и скривился, даже это мелкое движение вызвало боль у него в заду.

— О, умное решение! Я так рада. Я боялась, что нанесенная рана навредила твоим мозгам.

Ольгун беззвучно хохотал.

— Хм… — постукивая неспешно ногтем по зубам, изображая беспечность, Шинс разглядывала переулок, где они сражались. (Ольгун отметил, что это и не было сражением). Тут были дешевые кирпичи, дешевая брусчатка… Узкий переулок между зданий, много грязи, мусора, зловония — но запах был слабее из-за холода и снега, чем в теплое время года.

Не лучшее место он выбрал — в ярдах от входа в переулок, а на другом конце была высокая ограда, наверное, отмечала чью-то собственность.

— Повернул, не глядя, — отметила она, лениво расхаживая. — Ты ожидал другого, да?

Она хотела просто прокомментировать это, поддразнить грубого на вид парня, которого уложила (и заставила забавно сесть) девушка. И не нужна была помощь Ольгуна и годы столкновений с бандитами Давиллона, чтобы узнать понимающий и почти виноватый вид на его кривящемся лице.

— Но ты ожидал это, да? — она не удивилась. Она знала по предупреждению Ольгуна, что он намеренно следовал за ними. Некоторые назвали бы это паранойей, но опыт показывал, что мишенью был не юный монах.

Она ожидала этого. Ее желудок сжался, душа трепетала от угольков гнева, что она приберегла с Давиллона. Они горели от стыда и ненависти. Они вспыхнули снова.

— Зачем ты преследовал меня? — она поняла, когда произнесла, что ее голос стал шепотом, точнее, тихим рычанием.

— Преследовал? Нет! Я просто…

Шинс сделала два шага в сторону, подбросила его клинок в воздух ногой, а потом с покалыванием от помощи Ольгуна поймала его и метнула тем же движением. Он погрузился в землю у его левой ладони, идеально попал меж кирпичей, и рукоять задрожала и замерла.

— Мне заплатили, — он запинался. — Нескольких отправили наблюдать за тобой, за девушкой твоей внешности. Предупредили, что ты опасна, но мы не поверили…

— И вам сказали следить за могилой Уи… архиепископа?

Он безумно закивал, Шинс думала, что его голова отвалится и убежит, пока она отвлечена.

Но мрачное веселье длилось не долго.

Кто в Лурвью так хорошо ее знал?

Даже в Давиллоне тех, кто знал, что ее нужно искать тут, было меньше десятка, насколько она знала. Они не могли следить тут, и у них не было мотива…

Морис?

Шинс и Ольгун отогнали эту мысль. Монах был честным. И это он предупредил ее о людях на кладбище. Шинс встречала людей, что любили обманывать, были такими и священники, но Морис таким не был. Так что…

— Кто? — она присела, чтобы увидеть глаза раненого мужчины. — Кто тебя нанял…

— Вот! Это она!

— О, да ладно! — Шинс даже не оборачивалась, ведь знала, что там. Несколько людей, видевших, как она почти напала на Мориса, а потом убежала за этим парнем, вызвали патруль стражи церкви. На них были красные табарды и простые нагрудники, а не пухлая неудобная форма — может, они одевались, как птицы в брачный период, только когда охраняли священные места? — но у них были те же алебарды, навыки казались схожими.