Утраченное сокровище

Лодка все сильнее раскачивалась из стороны в сторону, и Чилтон из последних сил пытался сохранить равновесие. Он едва удерживался, чтобы не опрокинуться навзничь, и полы его сюртука, словно крылья, хлопали в воздухе.

— Садись! — повторила Мириам. Она подобрала юбку и поспешила перелезть через борт лодки. — Садись немедленно.

Наконец он сел, вернее, тяжело плюхнулся на дно лодки.

— Чилтон! — воскликнула Мириам, протягивая ему руку. Он беспомощно барахтался на дне, пытаясь одновременно поправить съехавший на глаза парик и забраться на сиденье. — Ты не ушибся?

— Все замечательно, — ответил он, крепко хватая протянутую ему руку. — Хотя, думаю, твоему отцу следует купить новую лодку. Эта, на мой взгляд, опасна для жизни.

— Для сегодняшнего вечера она вполне сгодится, — ответила Мириам. Она села на переднее сиденье лицом к жениху и принялась внимательно оглядывать побережье, не сомневаясь, что Закери спрятался в каком-нибудь укромном месте и сейчас покатывается со смеху над ними. Однако Закери нигде не было видно, и она решила поговорить с ним позже. Теперь же следовало постараться успокоить Чилтона и поддержать его, чтобы он мог управлять лодкой, не теряя чувства собственного достоинства.

Она посмотрела на его руку, которой он все еще цепко держался за нее. Белая холеная рука ученого, по ее мнению, была куда опаснее для жизни во время лодочной прогулки, чем старое суденышко ее отца. Странно, но эта рука не вызывала у нее больше никаких чувств. Она вдруг подумала, что достаточно одного взгляда Джека, чтобы ее тело начало таять, как масло под жарким солнцем.

Но теперь все это не имело значения. Она будет добра к Чилтону и станет помогать ему, как обещала матери.

— Теперь можешь взять весла, — сказала она, высвобождая свою руку. После этого она повернулась и отвязала веревку, которой лодка была привязана к причалу. — По одному веслу в каждую руку, как ты уже знаешь.

— Естественно, я знаю, Мириам, — фыркнул Чилтон с явным возмущением. — Я не дурак.

«Ну, скажем, не полный дурак», — подумала Мириам, чувствуя, что внутри у нее все закипает. Но когда Чилтон схватил весла и принялся крутить ими в воздухе в разные стороны, ее уверенность в его умственных способностях сильно пошатнулась.

— Вот так, — сказала она, пытаясь говорить как можно спокойнее и терпеливее. С этими словами она положила свои руки поверх рук мистера Чаффа и погрузила весла в воду. — Ко мне, потом назад. Плавнее, Чилтон, а то мы никогда не двинемся с места.

Он остановился и посмотрел на нее. Его лоб покрывали мелкие бусинки пота, парик сбился на один бок.

— Мириам, ты не должна командовать мной. Это не твоя задача. Такая дерзость неприемлема в женщинах, и я не могу этого терпеть.

Мириам обиженно вздохнула.

— Если бы не моя, как ты выразился, дерзость, мы просидели бы возле берега всю ночь!

— Дорогая Мириам, — сурово произнес Чилтон, — когда мы станем мужем и женой, подобная дерзость должна быть полностью исключена из твоего поведения. Я стану главой, а ты — моими руками и будешь выполнять мои желания для блага нас обоих.

— Очень хорошо. — Мириам села прямо и сложила руки на груди, всем своим видом выражая полное повиновение. — Мои руки будут бездействовать, пока твоя голова управляет лодкой. Но клянусь тебе, Чилтон, если ты опрокинешь лодку и испортишь мне платье, моим рукам придется изрядно потрудиться, чтобы разобраться с твоей, как ты ее называешь, головой.

На это он не сказал ничего, возможно, потому, что был сильно занят, стараясь заставить весла слушаться. Впрочем, ему хотелось добиться послушания и от самой Мириам. Спустя некоторое весьма продолжительное время благодаря попутному течению они все же добрались до пункта назначения — местечка под названием Токуоттен, но день уже начал клониться к вечеру, и Мириам зажгла на носу лодки фонарь.

Токуоттен с незапамятных времен был местом романтических свиданий. Здесь река совершала плавный поворот, образуя небольшую заводь, заросшую невероятной высоты камышами.

Но особым это место делали не камыши, а ивы. Они росли у самого берега, склоняя свои тяжелые ветви к воде и образуя таинственные тенистые коридоры, наполнявшиеся тихим шелестом, когда ветер играл серебристыми листьями. Погруженные в воду узловатые корни местами вздымались над поверхностью, словно руки чудовищ, спрятавшихся под темной гладью. Это место было наполнено возбуждающим ощущением опасности, отчего молодые девушки теснее прижимались к своим кавалерам, ища у них защиты от неведомых страхов. Чилтон направил лодку в сторону склоненных ветвей, по-видимому, тоже испытывая странное благоговение перед этим загадочным местом.

Мириам взяла фонарь в руку, чтобы осветить прибрежные деревья. Она любила Токуоттен и даже почувствовала, что уже меньше сердится на брата за то, что он посоветовал Чилтону привезти ее сюда.

— Думаю, Мириам, это довольно странное место для ужина, — сказал Чилтон, с тревогой поглядывая на молодой месяц, сияющий сквозь крону деревьев. — Это все равно что пить чай в склепе.