Утраченные главы (СИ)

- Дорогие гости нашего праздника! - звонкий голос Магнезинна покатился по улоч­кам города во все его концы. Город завороженно замер и с придыханием ждал начала.

- Ни для кого не секрет, что близится Большой Фестиваль, и всем хорошо известно, что будет здесь и сейчас. Конечно, многие могут не верить в чудо... что ж... Пока не за­шло солнце, у меня есть время, чтобы этих многих переубедить.

Волшебник потер руки, подмигнул публике и всмотрелся в розовое небо.

- Давайте нарисуем что-нибудь на самом большом холсте, какой только мог видеть Фенрот! - Магнезинн сделал движение, как будто бы поймал двумя пальцами проле­тевшую мимо муху. - Смотрите! - не выпуская воображаемой мухи, он двинул ее влево. Зрители подняли головы -- самая первая звезда на еще не потемневшем небе поплыла, следуя за жестами волшебника, оставляя за собой мерцающий след.

- Я плохой художник, так что, если здесь есть знаток этого дела, он может подняться ко мне и помочь, - Магнезинн прищурился, расплывшись в улыбке.

- Давайте, я помогу! - на сцену запрыгнул белокурый юноша.

- Что ж, держите, только осторожно! Не выпустите! - все так же улыбаясь, волшеб­ник передал невидимую муху добровольцу. Он бережно взял ее и застыл, ожидая команд чародея.

- Так что рисовать? - спросил он, простояв неподвижно секунд пятнадцать.

- Да что ходите! - усмехнулся Магнезинн. - Только знайте, что все, что вы нарисуете, останется до самого конца Большого Фестиваля.

Юноша задумался на минуту и начал, словно кистью, водить звездою по темнеюще­му небу. Мерцающий след выписывал волнистые линии, которые горели все ярче с каж­дой минутой. Уже через минут десять на накрывшемся ночною пеленою небе среди де­сятков блестящих звезд горели очертания лица прекрасной незнакомки, некогда увиден­ной художником. Он взглянул на весело кивающего волшебника и, слегка покраснев, выпустил "муху" и под ликование толпы спрыгнул со сцены и скрылся из виду.

- Красиво... - Магнезинн долго смотрел на небо, поглаживая левую половину уходящей на затылок бороды. - Такой шедевр вполне можно показывать всему Фенроту! Но уже время... - Волшебник всплеснул руками, и на сцену, освобождаясь от кома навалившейся ткани, взлетело большущее зеркало.

- Итак, начнем! - Магнезинн произвел действие похожее на бросание чего-то тяжелого в зеркало, что-то должно было в этот момент произойти, но это что-то, как справедливо можно было заметить, почему-то не произошло.

- Так... - волшебник нахмурился и приподнял очки. - Что-то не так... совсем не так... - он почесал затылок, вглядываясь в свое отражение в зеркале. - А! Ну конечно! Не той стороной! - чародей снова вознес руки к небу, зеркало воспарило и, обернувшись на 180 градусов, послушно заняло свое место, а Магнезинн опять повторил процедуру метания не пойми чего. Серебристая поверхность засветилась, отражения предметов смешались в непонятную разноцветную кашу, которая стала неудержимо вращаться.

- Есть много чудесных мест на Фенроте, красивых, ужасных, таинственных и скуч­ных. Сегодня, этой дивной ночью, я расскажу вам о месте страшном и загадочном, восхи­тительном и самом обыкновенном. Я зову вас в Ветроград, город, которого нет ни на од­ной карте. Смотрите! Он нас ждет!

Вихрь красок внутри зеркала начал замедляться, стали проявляться какие-то стран­ные очертания, и чем четче и яснее становилось изображение, тем все более расплыва­лась окружающая действительность, заменяясь на появившуюся в зеркале...

II

Этот день мог выдаться солнечным и совершенно прекрасным, если бы его встречали где только угодно, но не в Ветрограде. Нет, он, конечно, был солнечным, и ка­кая-то особая красота в нем была, но до совершенства и абсолютного счастья как-то не дотягивало. В Сивельдриве журчали ручьи, над Иллийским лесом порхали ранние пташки, в Северных Пределах блестел на солнышке мягкий снежок, вселенная благопо­лучно расширялась, а в Ветрограде, что характерно, бушевала стихия. Движение воздуш­ных масс из области повышенного в область пониженного давления, в простонародье на­зываемое ветром, приняло в этом замечательном месте поистине неописуемый размах. Наступление нового дня жители города встречали не по первым лучам солнца, а по безудержному свисту ветра, которым это наступление ознаменовывалось. Нано-борей, как был ласково прозван этот измучивший всех горожан ветерок, гудел, свистел, завывал и, если бы мог, улюлюкал, в течение трех часов кряду во всех щелях города: под мостами, в тупичках, в сточных трубах, на крышах и в подвалах, были свидетельства, что иногда свистел даже под кроватями. Но, несмотря на эти мелочи жизни, ухода Нано-борея горожане желали даже меньше, чем его прихода, потому как приходящие на его смену просто Борей, а потом Гипер-борей, докучали куда основательнее, чем какой-то подвывающий ветерок. Однако, не будем раньше времени о грустном...