Утраченные иллюзии

- Я согласился написать против вас,- шепнул Люсьен на ухо Натану,- лишь с условием, что сам на эту статью и отвечу. Я ваш союзник!

Он вернулся к трем друзьям из кружка, радуясь, что случай оправдал его слова, только что осмеянные Фюльжансом.

- Пусть только выйдет книга д'Артеза, я и ему могу быть полезен. Одно это уже побуждает меня не порывать с газетами.

- А ты свободен в своих действиях? - спросил Мишель.

- Настолько же, насколько я необходим,- ответил Люсьен с притворной скромностью.

Около полуночи гости сели за стол, и оргия началась. Застольные речи у Люсьена звучали вольнее, нежели у Матифа, ведь никто не подозревал, что между тремя посланцами Содружества и представителями печати существовало расхождение во взглядах. Эти молодые остроумцы, столь развращенные привычкой выступать за и против, схватились друг с другом, обмениваясь самыми беспощадными правовыми истинами, в ту пору зарождавшимися в журналистике. Клод Виньон, желавший сохранить за критикой ее возвышенный характер, восстал против стремления маленьких газет затрагивать личности, говоря, что в конце концов писатели перестанут уважать самих себя. Лусто, Мерлен и Фино открыто выступили в защиту системы, называвшейся на жаргоне журналистов разносом, и уверяли, что это проба, по которой можно отличить талант.

- Тот, кто выдержит испытание, докажет, что он действительно сильный человек,- сказал Лусто.

- Кроме того,- вскричал Мерлен,- когда мы чествуем великих людей, вокруг них, как вокруг римских триумфаторов, наряду с хвалами должны хором звучать хуления.

- Ну, вот,- сказал Люсьен,- так, пожалуй, все, кого будут поносить, вообразят себя триумфаторами.

- Не о себе ли ты хлопочешь? -вскричал Фино.

- А ваши сонеты!-сказал Мишель Кретьен.-Неужто они не создадут вам триумфа Петрарки?

- Без Лауры[31] здесь не обойтись,- сказал Дориа, и его каламбур был встречен одобрительными возгласами пирующих.

- Faciamus experimentum in anima vili[32],- отвечал Люсьен улыбаясь.

- И г;оре тому, кто будет обойден критикой и увенчан лаврами при первом же выступлении! Этих писателей, как святых, упрячут в ниши, и никто не будет обращать на них внимания,- заметил Верну.

- Им будут говорить,- заметил Блонде,- как сказал Шансене маркизу де Жанлис, когда тот слишком уж влюбленно смотрел на его жену: "Приятель, вы уже свое получили!"

- Во Франции успех убивает,- сказал Фино.- Мы слишком завистливы, мы стараемся заставить себя и других забыть о блестящих победах ближнего.

- Поистине, в литературе противоречие и создает жизнь,- сказал Клод Виньон.

- Как и в природе, где жизнь возникает из борьбы двух начал! - вскричал Фюльжанс.- Победа одного над другим есть смерть.

- Как и в политике,- добавил Мишель Кретьен.

- Мы это только что доказали,- подхватил Лусто.- Дориа продаст на этой неделе две тысячи экземпляров книги Натана. Почему? На книгу нападали, ее будут упорно защищать.

- А после подобной статьи,- сказал Мерлен, держа в руках оттиск завтрашнего номера своей газеты,- как не распродать всего издания?

- Не прочтете ли вы эту статью?-спросил Дориа.- Я остаюсь издателем, даже когда ужинаю.

Мерлен прочел победоносную статью Люсьена, вызвавшую общие рукоплескания.

- Ну, разве могла бы появиться эта статья, не будь первой?-спросил Лусто.

Дориа вынул из кармана корректуру третьей статьи Люсьена и стал читать. Фино внимательно слушал: статья предназначалась для второго номера его 'журнала, и в качестве главного редактора он преувеличивал свой восторг.

- Господа! - сказал он.- Живи Боссюэ в наше время, он написал бы именно так.

- Охотно верю,- сказал Мерлен.- Нынче Боссюэ был бы журналистом.

- За Боссюэ Второго! -возгласил Клод Виньон, подымая бокал и отвешивая шутовской поклон Люсьену.

- За моего Христофора Колумба!-сказал Люсьен, провозглашая тост за Дориа.

- Браво! - вскричал Натан.

- Это, что же, прозвище? [33] - лукаво спросил Мерлен, переводя взгляд с Фино на Люсьена.

- Если вы будете продолжать в том же духе,- сказал Дориа,- нам за вами не угнаться, а господа негоцианты,- прибавил он, указывая на Матифа и Камюзо,- перестанут вас понимать. "Шутка подобна пряже,- сказал Бонапарт,где тонко, там и рвется".

- Господа! -возгласил Лусто.- Мы свидетели примечательного случая, непостижимого, неслыханного, поистине изумительного. Все восхищены, что друг наш столь быстро превратился из провинциала в журналиста.

- Он родился журналистом,- сказал Дориа.

- Дети мои,- сказал Фино, вставая с бутылкой шампанского в руке,- мы поддерживали и поощряли первые шаги нашего амфитриона, успехи которого превзошли наши надежды. Он выдержал экзамен, написав за два месяца ряд блестящих статей, всем нам известных; предлагаю посвятить его в журналисты.

- Венок из роз в ознаменование его двойной победы! - вскричал Бисиу, глядя на Корали.