Утраченные иллюзии

- Серизе,- сказала она ему однажды утром,- вместо того чтобы окончить набор нашего календаря, вы вечно торчите подле двери, поджидая господина Сешара. Любопытствуя узнать, что он там скрывает, вы выслеживаете его во дворе, когда он выходит из мастерской для отливки валиков. Как все это дурно! Ведь даже я, его жена, уважаю, как вы видите, его тайну и несу непосильный труд, лишь бы он мог спокойно окончить работу. Если бы вы не теряли попусту столько времени, календарь был бы издан. Кольб продавал бы его. Куэнте не могли бы причинить нам вреда.

- Э-э, полно вам, сударыня,- отвечал Серизе.- Неужто для вас мало того, что я, за ваши сорок су в день, набираю вам на сто су? Помилуйте, не вычитывай я вечерами корректуру для братьев Куэнте, мне пришлось бы питаться воздухом!

- Так молоды и так неблагодарны! Вы далеко пойдете,- отвечала Ева, глубоко уязвленная не столько упреками Серизе, сколько грубостью его тона, вызывающей позой и дерзким взглядом.

- Далеко ли уйдешь, коли хозяин - баба; у них на неделе семь пятниц!

Ева, оскорбленная в своем женском достоинстве, кинула на Сериэе негодующий взгляд и поднялась к себе. Когда Давид пришел обедать, она сказала ему:

- Ты уверен, мой друг, в этом сорванце Серизе?

- В Серизе?-отвечал он.- Но, помилуй, я воспитал этого мальчугана, за наборную кассу его поставил, приучил его держать корректуру, словом, он мне всем обязан. Неужто спрашивают у отца, уверен ли он в своем сыне? Ева сказала мужу о том, что Серизе правит корректуру для Куэнте.

- Бедный мальчуган! Нужно же ему на что-то жить,- отвечал Давид с покорностью хозяина, который чувствует свою вину.

- Да, мой друг, но как не схожи между собою Кольб и Серизе! Кольб каждый день исхаживает по двадцать лье,, расходует пятнадцать - двадцать су, домой приносит семь, восемь, а порой и девять франков выручки за проданные картинки и никогда ничего не попросит сверх двадцати су- оплаты его расходов. Кольб скорее руку даст отсечь, чем прикоснется к станку Куэнте. Озолоти его, он не станет рыться в отходах, которые ты выбрасываешь во двор, а Серизе подбирает их и просматривает.

Высокие души с трудом допускают существование зла и неблагодарности, и нужны жестокие жизненные уроки, чтобы они познали всю глубину человеческой низости; потом, когда их обучение в этом смысле закончено, они возвышаются до той снисходительности, которая является высшей степенью презрения.

- Э-э, полно! Пустое любопытство парижского мальчишки,- закричал Давид.

- А ну-ка, друг мой, сделай одолжение, сойди в мастерскую да посмотри, насколько преуспел в наборе твой мальчишка в последний месяц, и скажи мне, можно ли было за это время выпустить наш календарь...

Окончив обед, Давид получил возможность убедиться, что календарь можно было выпустить за неделю; притом он узнал, что Куэнте готовят подобный же календарь, и решил оказать помощь жене: он приказал Кольбу приостановить продажу лубочных картинок и сам взялся руководить мастерской; он пустил станок, на котором Кольб должен был работать вместе с Марион, а сам стал с Серизе за другой, наблюдая за многокрасочной печатью. Каждая окраска требует отдельного отпечатка. Так, рисунок в четыре краски надо тиснуть четыре раза. "Пастушеский календарь" обходится, таким образом, чрезвычайно дорого, и выпускают его исключительно провинциальные типографии, где стоимость рабочих рук и проценты на вложенный в дело капитал чересчур низки. Вот почему это весьма незатейливое издание недоступно типографиям, выпускающим изящные издания. Впервые с той поры, что старик Сешар вышел из дела, в старой мастерской заработали два станка. Хотя календарь был в своем роде образцовым произведением, Ева, однако, вынуждена была пустить его в продажу по два лиара за штуку, потому что братья Куэнте уступали разносчикам свой календарь по три сантима; убытки она возместила на розничной торговле, заработав на календарях, проданных непосредственно Кольбом; но все же затея не оправдала себя. Заметив недоверчивое к себе отношение прекрасной хозяйки, Серизе переложил всю вину на не" и сказал про себя: "А-а! Ты меня подозреваешь? Так я же тебе отомщу!" Таков уж нрав парижского мальчишки. Итак, Серизе стал принимать от братьев Куэнте' явно чрезмерное вознаграждение за правку корректур, которые он получал каждый вечер в конторе типографии и которые поутру сдавал. Сталкиваясь с братьями Куэнте изо дня в день, он сблизился с ними и в конце концов поверил в возможность освобождения от военной службы, послужившую ему приманкой, и, прежде чем братья Куэнтр успели его подкупить, он сам предложил им шпионить за Давидом и воспользоваться его изобретением.