Утраченные иллюзии

- Я послал к тебе Сешара-отца. Займись-ка им, но не забудь: услуга за услугу!

Между стряпчими услуги подобного рода обычны как в провинции, так и в Париже.

На другой день после того как Сешар-отец выдал доверенность Пти-Кло, Куэнте-большой, сидя в кабинете своего сообщника, сказал:

- Проучите хорошенько Сешара-отца! Человек такого пошиба никогда не простит сыну потери в тысячу франков; это убьет в его сердце последнее великодушие, ежели оно вообще там существовало!

- Возвращайтесь в свои виноградники,- сказал Пти-Кло новоявленному клиенту,- вашему сыну и без того. тяг"-1* ко, не объедайте же его. Я вас вызову, когда потребуется}

Итак, действуя от имени Сешара-отца, Пти-Кло заявил, что станки, прикрепленные к полу, являются по назначению своему недвижимостью тем более, что дом этот еще при Людовике XIV был отведен под типографию. Кашан, как защитник интересов Метивье, взбешенный тем, что в Париже движимость Люсьена оказалась собственностью Корали, а в Ангулеме движимость Давида оказалась собственностью его жены и отца (сколько теплых слов было сказано по этому поводу на судебном заседании!), вызвал в суд и отца и сына, чтобы опровергнуть подобные притязания;. "Мы хотим,- восклицал он,- обличить в обмане этих господ, которые прибегают к самым опасным, самым недостойным способам защиты, искажают самые простые, самые ясные статьи кодекса и пользуются ими, как рогатками! И ради чего? Ради того, чтобы уклониться от уплаты каких-то трех тысяч франков! Притом, взятых у кого?.. У бедняги Метивье. И еще смеют обвинять заимодавцев!.. В какое время мы живем!.. Короче, я спрашиваю вас: неужто это не равносильно тому, что ограбить своего ближнего?.. Неужто вы поддержите притязания, которые вносят растление в самое сердце правосудия?.." Ангулемский суд, взволнованный блестящей защитительной речью Кашана, рассмотрев притязания сторон, признал собственницей движимого имущества только г-жу Сешар, отклонил притязания Сешара-отца и присудил его к уплате судебных издержек в сумме четырехсот тридцати четырех франков шестидесяти пяти сантимов.

- Хорош папаша Сешар! Вот-то дал маху! -подшучивали стряпчие.- Хотел урвать кусок, пускай поплатится!..

26 августа было объявлено постановление суда, предоставлявшее право наложить 28 августа арест на станки и оборудование типографии. Расклеили объявления!.. Ходатайствовали и получили разрешение продать имущество по месту его нахождения. Объявление о продаже было помещено в газетах, и Дублон надеялся уже 2 сентября приступить к проверке имущества по описи и продаже. К этому времени Давид Сешар, согласно вошедшему в законную силу постановлению суда и по исполнительным листам, был должен Метивье уже пять тысяч двести семьдесят пять франков двадцать пять сантимов, не считая процентов. Oн был должен Пти-Кло тысячу двести франков помимо вознаграждения, в отношении которого стряпчий, уподобясь' вознице, лихо прокатившему седока, всецело полагался на щедрость клиента.

Г-жа Сешар была должна Пти-Кло около трехсот пятидесяти франков, помимо вознаграждения. Сешар-отец был должен четыреста тридцать четыре франка шестьдесят пять сантимов, и Пти-Кло требовал у него сто экю вознаграждения. Итак, общая сумма достигала десяти тысяч франков. Не говоря уже о полезности этих сведений для других наций, которые по ним могут судить о мощности французской судебной артиллерии, необходимо, чтобы законодатель,- если, впрочем, у законодателя есть время для чтения,- знал, до какой степени могут доходить злоупотребления судопроизводства. Не следует ли издать на скорую руку какой-нибудь подходящий закон, которым воспрещалось бы стряпчим превышать в иных случаях сумму иска издержками судопроизводства? И не смешно ли приравнивать земельное владение площадью в один сантиар к землям миллионной стоимости! Из этого крайне сухого перечня всех стадий судебной тяжбы станет понятно значение слов: формальности, суд, издержки, над которыми большинство французов не задумывается! Вот что на судейском жаргоне называется судебной волокитой! Типографские шрифты весом в пять тысяч фунтов шли по цене лома, за две тысячи франков. Три станка оценены были в шестьсот франков. Остальное оборудование расценивалось как железная или деревянная рухлядь. От продажи домашней обстановки можно было выручить самое большее тысячу франков. Стало быть, имущество, принадлежащее Сешару-сыну и оцененное в сумме около четырех тысяч франков, дало Кашану и Пти-Кло повод израсходовать семь тысяч франков, не считая будущих издержек, а, как мы видим, цветочки сулили достаточно крупные ягодки. Конечно, практикующие юристы Франции и Наварры, и даже Нормандии, принесут Пти-Кло дань своего уважения и восхищения; но неужто люди отзывчивые не будут тронуты до слез поведением Кольба и Марион?