Утраченные иллюзии

Вместо того чтобы вернуться в Ангулем, Давид пошел по дороге в Марсак. Он шел не спеша и на восходе солнца очутился у виноградника, примыкавшего к отцовскому дому. Влюбленный заметил под миндальным деревом голову старого Медведя, видневшуюся из-за изгороди.

- Здравствуй, отец,- сказал Давид.

- Э-ге! Да это ты, сынок! Что тебя в этакую пору принесло? Пройди тут,сказал виноградарь, указывая сыну на решетчатую калитку.- Виноград мой весь в цвету, ни одной лозиночки не прихватило морозом. В нынешнем году больше двадцати бочек получу с арпана. И то сказать, удобрение было знатное!

- Отец, я пришел по важному делу.

- Ну, а как здравствуют станки? Ты, небось, разбогател.

- Покуда еще нет, но разбогатею.

- Все эти буржуа...- отвечал отец,- то бишь... господин маркиз, господин граф, все они обвиняют меня, будто, удобряя землю, я порчу вино. А на что тогда ученость? Только мозги засорять! Получат, видишь ли, эти господа когда семь, когда восемь бочек вина с арпана, а продадут их по шестьдесят франков за бочку. А что это принесет? От силы четыреста франков с арпана, и то в урожайный год! А я получаю двадцать бочек, и продаю по тридцать франков каждую. Шестьсот франков чистоганом! Кто в дураках? Качество! Качество! Фу-ты, думаю, а на что мне ваше качество? Держите его для себя, господа маркизы! А по мне, качество это денежки. Так что ты говоришь?..

- Отец, я женюсь, я пришел попросить вас...

- Попросить? О чем?... Женись, я не перечу, но что касается до... ведь я сам - хоть по миру ступай! Виноградники в разор разорили! Два года из сил выбиваюсь, то землю удобряй, то оброк плати, то еще какие-то повинности. Правительству только бы деньги драть! Все пенки снимают. Вот уже два года, как бедные виноделы трудятся попусту. Нынешний год как будто обещает быть урожайным, так вот беда - подорожали бочки: по одиннадцать франков за каждую платил! Работаешь на бочара. Ну, что это ты до сбора винограда жениться вздумал?

- Отец, я прошу лишь вашего согласия.

- Ну, это особая статья. А смею спросить, на ком ты женишься?

- Я женюсь на Еве Шардон.

- Кто она такая? Что за птица?

- Дочь покойного господина Шардона, аптекаря из Умо.

- Ты женишься на девице из Умо? Ты, буржуа! Королевский печатник в Ангулеме! Вот они плоды просвещения! Вот и посылай детей в коллеж! А-а... Видно, она богачка, сынок? - сказал с умильной миной старый винодел,

приближаясь к сыну.- Ведь если ты берешь девицу из Умо, стало быть, у нее денег куры не клюют! Ладно! Хоть за аренду дома теперь заплатишь! Помилуй, сынок, ты задолжал мне за два года и три месяца две тысячи семьсот франков. Как нельзя кстати: расплачусь с бочаром! Не будь ты мне сыном, я бы потребовал с тебя проценты. Дело прежде всего! Ну, уж так и быть, я с тебя их не взыщу. А что у нее за душой?

- То же, что было и у моей матери.

Старый винодел чуть было не сказал: "Неужто всего десять тысяч?" Но, вспомнив, что он отказал в отчете сыну, вскричал:

- Стало быть, ничего?

- Богатство моей матери было в ее уме и красоте.

- Ступай-ка на рынок, увидишь, много ли тебе за эти сокровища дадут. Сущее наказание с детьми! Нет, Давид, когда я женился, у меня всего состояния было, что бумажный колпак на голове да руки; я был бедный Медведь; но у тебя-то ведь в руках отличная типография, мой подарок, ты мастер своего дела, учен, тебе пристало жениться на ангулемской купчихе, взять приданого этак тысяч тридцать- сорок франков. Брось все эти амуры, я сам тебя женю! Тут неподалеку, не больше мили от нас, живет вдова, мельничиха, лет тридцати двух, у нее угодий на сто тысяч франков; вот это тебе пара! Ее владения примыкают к Марсаку. Какое славное составилось бы у нас именьице! А уж как бы я в нем хозяйничал! Говорят, она просватана за своего приказчика Куртуа, да ты почище его! Я примусь хозяйничать на мельнице, а она пускай прохлаждается в Ангулеме.

- Отец, я помолвлен...

- Давид, ты, я вижу, вовсе не имеешь практического смысла, боюсь, что разоришься в прах. Да ежели ты и вправду вздумаешь жениться на этой девице из Умо, я судом взыщу с тебя арендную плату, потому что не предвижу ничего путного. Ах, мои станки, мои бедные станки! Какая уйма денег потрачена, чтобы вас смазывать, держать в чистоте, чтобы вы работали исправно! Одно утешение: надежда на хороший урожай.

- Отец, до нынешнего дня я, кажется, причинял вам мало огорчений...

- И еще меньше платил за аренду дома,- отвечал винодел.

- Помимо согласия на мою женитьбу, я хотел просить вас возвести третий этаж над вашим домом и отделать помещение над пристройкой во дворе.