Утраченные иллюзии

— Сударыня, — сказал стряпчий, — наш бедный дорогой Давид в тюрьме; случилось то, что я и предвидел еще в самом начале дела. Я советовал ему тогда же вступить в товарищество для разработки его изобретения с своими соперниками Куэнте. Помилуйте, у них в руках все средства, нужные для осуществления открытия, которое у вашего мужа пока еще находится в самой первоначальной стадии. Поэтому что я сделал? Как только я узнал вчера об аресте Давида, я бросился к господам Куэнте: я решил выговорить у них условия, которые могли бы вас удовлетворить. Ну, конечно, если вы по-прежнему будете упорствовать и хранить изобретение в тайне, вы будете вечно влачить жалкую жизнь: постоянные тяжбы вас доконают, измучают, доведут до нищеты, и в конце концов вы поневоле пойдете на сделку с каким-нибудь толстосумом, возможно, в ущерб себе; а между тем я предлагаю вам на выгодных условиях договор с господами Куэнте. Вы избавитесь таким путем от лишений, тревог, неизбежных в борьбе изобретателя с алчностью капиталиста и равнодушием общества. Послушайте! Если братья Куэнте заплатят ваши долги... если, помимо уплаты долгов, они предложат вам вознаграждение за ваше открытие вне зависимости от его промышленной ценности, от его будущности и возможности разработки, предоставив вам, понятно, известную долю в прибылях, неужели вы не будете довольны? Вы лично, сударыня, становитесь владелицей типографии и, конечно, продадите ее; от продажи вы выручите верных двадцать тысяч франков: я ручаюсь найти покупателя, который даст эту цену. А если вы, заключив товарищеский договор с господами Куэнте, получите пятнадцать тысяч франков, то у вас составится капитал в тридцать пять тысяч франков, что по нынешнему курсу ренты составит две тысячи франков годового дохода... А в провинции на две тысячи франков можно жить. И заметьте, сударыня, товарищество с господами Куэнте в будущем сулит вам надежды на новый доход. Я говорю надежды, ибо надобно предвидеть и всякие неудачи. Ну, так чем же я могу быть вам полезен? Прежде всего я могу добиться полного освобождения Давида, затем, в покрытие расходов по его изысканиям, предоставления вам пятнадцати тысяч франков; причем господа Куэнте ни под каким предлогом не вправе будут требовать от вас возвращения этой суммы, даже в том случае, если изобретение оказалось бы недоходным; наконец, заключение товарищеского договора между Давидом и господами Куэнте для разработки изобретения, подлежащего заявке после тайного и совместного его испытания при условии, что все расходы возлагаются на господ Куэнте. Вкладом Давида в дело является патент, и ему будет причитаться четвертая часть всего дохода. Вы женщина умная и рассудительная, а это редкие качества у красивой женщины; обдумайте эти предложения, и я не сомневаюсь, что вы найдете их весьма приемлемыми...

— Ах, сударь! — в отчаянии вскричала несчастная женщина, обливаясь слезами. — Почему не пришли вы вчера вечером? Почему вы не предложили вчера это полюбовное соглашение? Мы избежали бы бесчестия и... еще худшего...

— Мои переговоры с господами Куэнте, которые, как вы изволили, конечно, догадаться, прячутся за спиной Метивье, окончились только в полночь. Но что же еще худшее, чем арест бедняги Давида, могло случиться со вчерашнего вечера? — спросил Пти-Кло.

— Вот ужасная весть, которую я получила, проснувшись поутру, — сказала она, подавая Пти-Кло письмо Люсьена. — Вы только что доказали мне, что принимаете в нас участие, что вы друг и Давиду и Люсьену, излишне просить вас сохранить все в тайне.

— Не волнуйтесь, сударыня, — сказал Пти-Кло, прочитав письмо и возвращая его Еве. — Люсьен не лишит себя жизни. Чувствуя себя виновником ареста зятя, он искал причины покинуть вас; и я рассматриваю это письмо как словоизлияние в театральном стиле перед уходом со сцены.

Братья Куэнте достигли своей цели. Подвергнув пытке изобретателя и его семью, они уловили ту минуту, когда иссякшие силы требуют отдыха. Не все изобретатели отличаются хваткой бульдога, который издохнет, но не выпустит из зубов добычи, а Куэнте основательно изучили нрав своих жертв. Для Куэнте-большого арест Давида был последней сценой первого действия этой драмы. Второе действие начиналось с предложения, которое только что сделал Пти-Кло. Как мастер своего дела, стряпчий видел в безрассудной выходке Люсьена одну из тех случайностей, которые решают исход игры. Он заметил, как убита этим происшествием Ева, и решил, пользуясь случаем, войти в ее доверие, ибо он наконец понял, какое влияние эта женщина оказывает на мужа. Итак, он не только не усугубил отчаяния г-жи Сешар, но чрезвычайно ловко постарался отвлечь ее от мрачных мыслей, заговорив о возможности ее свидания с Давидом в тюрьме; он рассудил, что в том состоянии духа, в котором Ева находилась, она склонит Давида войти в товарищество с братьями Куэнте.

— Давид мне говорил, что он мечтает о богатстве только ради вас, сударыня, и ради вашего брата; но вы изволили уже убедиться, что желание обогатить Люсьена — чистейшее безумие: этот малый поглотит и три состояния.