Утраченный и обретенный (ЛП)

В глазах защипало, но я, наконец, взял себя в руки.

— Есть еще кое-что, о чем я хотел с тобой поговорить… — мне потребовалось все мое мужество, чтобы продолжить, потому что я вдруг испугался, что Лаки откажет мне. Когда, черт возьми, я успел начать думать о нем, как о своем ребенке?

Я взглянул на Зендера, и он кивнул.

Нашем ребенке.

— Лаки, я тут подумал, не хочешь ли ты пожить со мной и Зендером какое-то время. Ну, не какое-то… — пробормотал я.

Его глаза расширились, и он откинулся на спинку.

— Серьезно?

Мы с Зендером одновременно кивнули.

— Так вы хотите взять меня на воспитание, как приемные родители?

— Эм… нет, не совсем так. Мы… мы хотим чего-то более постоянного. Мы надеялись… если ты не против, конечно, то… как ты смотришь, если мы усыновим тебя?

Лаки перескакивал взглядом с меня на Зендера и обратно.

— Вы… вы будете моими отцами? Вы оба?

— Да, — согласился Зендер. — Беннет усыновит тебя сразу, но как только мы с ним поженимся, я тоже это сделаю.

Я резко повернул голову, чтобы взглянуть на Зендера. Мы не говорили с ним о браке, но услышать об этом из его уст, да еще и с такой безапелляционной уверенностью, заставило все внутри меня плясать от счастья.

Он хочет жениться на мне.

— Тебе не обязательно принимать решение прямо сейчас, — быстро произнес я, заставив себя вновь взглянуть на Лаки. — Есть много нюансов, которые еще предстоит решить с детскими службами, чтобы убедиться, что я подхожу и прочее, но я сделал уже несколько звонков и все выглядит вполне многообещающе.

— Значит, я буду жить с вами, но все равно ходить в ту же школу и все такое?

— Эм… сначала да. Но мы, вероятно, в конце концов переедем из Нью-Йорка, и поселимся здесь, — сказал я.

Я почувствовал, как Зендер снова сжал мои пальцы, и знал почему. Он считал, что наш переезд в Колорадо — что-то вроде жертвы с моей стороны. Поэтому я решил вновь напомнить ему о том, о чем говорил снова и снова на протяжении всего утра, пока мы обсуждали все возможные варианты нашего будущего.

— Помнишь, что я сказал? Это твой дом. Нью-Йорк никогда не будет для меня тем, чем стало для тебя это место, — объяснил я. — Черт, даже Гринвич никогда не был для меня настоящим домом… особенно после того, как ты уехал.

Он кивнул и потянулся, чтобы поцеловать меня.

— Я люблю тебя, — негромко шепнул в мои губы.

— И я тебя.

— Боже, народ, вы теперь что, постоянно будете целоваться, когда я перееду жить к вам? Потому что говорю сразу, смотреть на то, как твои отцы все время целуются не круто.

Потребовалось время, чтобы слова Лаки, наконец, дошли до меня.

— Это… это значит, ты согласен?

Он едва успел кивнуть, как я встал и подошел к нему, чтобы притянуть в свои объятия.

— Люблю тебя, — сказал я ему, целуя в макушку.

Зендер присоединился к нам через мгновение, его большие руки обняли нас обоих.

И, черт возьми, будь я проклят, если не впервые в жизни ощутил себя, наконец-то, именно там, где должен был быть.

Глава 37 Зендер

Всего три недели в Нью-Йорке, и я уже постепенно сходил с ума. Мне не хватало свежего воздуха и чистых просторов гор, а ощущать под подошвами ботинок тротуар вместо грязи, камней и травы и вовсе казалось неправильным. Но я был щедро вознагражден за то, что отказался от этой части своей жизни, пусть и всего лишь на некоторое время.

Потому что каждое утро я просыпался в объятиях Беннета, а каждую ночь засыпал, чувствуя его теплое тело, что крепко прижималось к моему боку.

По возвращении в Нью-Йорк Беннет сразу же дал ход делу об оформлении временной опеки над Лаки. Его предыдущая работа с детскими службами посредствам Благотворительного Фонда компании оказалась прекрасным активом в ускорении процесса лишения опекунских прав той приемной семьи, где до этого находился Лаки вместе с другими детьми. Мы боялись, что Лаки придется какое-то время провести в приюте или в другой приемной семье, и готовили его к этому, но выдохнули с облегчением, когда Беннет все-таки получил временную опеку над ним. Мы оба прошли обязательные курсы по воспитанию приемных детей, на случай, если нам придется идти по этому пути и процесс усыновления затянется надолго, но Беннет полностью взял на себя решение всех юридических вопросов.

Все продвигалось не то, чтобы идеально, учитывая, что я уже считал Лаки своим ребенком, но при этом знал, что мы не можем спешить узаконить наши собственные отношения, потому что это может вызвать новый ворох проблем в будущем. Кроме того, мы решили, раз я все еще официально живу в Колорадо, то подав заявление на усыновление Лаки одновременно с Беннетом, добьюсь только того, что это замедлит весь процесс. У самого Лаки тоже было что сказать по этому поводу, так как ему уже исполнилось шестнадцать. Он уже дважды встречался с представителями детских служб — один раз, чтобы поговорить о том, как с ним и другими детьми обходились в приемной семье Эда и Глории Дюрант, и еще раз, чтобы заверить их, что он полностью согласен с усыновлением.