Утраченный символ

Кэтрин не могла припомнить ни одного знаменитого ножа, однако клинок и впрямь выглядел зловещим и очень древним. Чувствовалось, что лезвие острое, как бритва.

– Не бойся, – успокоил татуированный. – Я не собираюсь тратить его силу на тебя. Берегу для более благородной жертвы… в священном месте. – Он обернулся к Питеру: – Ну хоть ты узнаёшь этот нож, а?

В расширенных глазах брата плескались изумление и ужас.

– Да, Питер, этот древний артефакт до сих пор бродит по свету. Мне стоило больших трудов и средств добыть его – и я приберег его специально для тебя. Сегодня мы наконец сможем вместе закончить свой скорбный путь.

С этими словами он бережно завернул нож в ткань, присовокупив остальные подготовленные предметы: благовония, склянки с жидкостями, куски белой атласной ткани и прочие церемониальные принадлежности. Получившийся сверток отправился в кожаный портфель Лэнгдона, к масонской пирамиде и навершию. Кэтрин, не в силах ничего поделать, смотрела, как татуированный застегивает молнию портфеля и оборачивается к Питеру:

– Подержи-ка…

Он уложил тяжелый портфель Питеру на колени и начал рыться в одном из своих ящиков. Послышалось металлическое звяканье. Вернувшись, он взял Кэтрин за правую руку и провел какие-то манипуляции. Что именно он делал, Кэтрин не знала, зато Питер увидел – и тут же забился в своем кресле.

Она почувствовала внезапный болезненный укол в сгиб правого локтя, и по телу начало растекаться непонятное тепло. Питер метался и полузадушенно хрипел, тщетно пытаясь выбраться из тяжелого кресла-каталки. От локтя до кончиков пальцев рука у Кэтрин странно онемела и стала холодеть.

Татуированный отошел в сторону, и тут Кэтрин наконец поняла, что привело брата в такой ужас. Из вены у нее торчала медицинская игла, какие используются, когда берут кровь на анализ. Однако шприца у этой иглы не было. Кровь свободно вытекала – из сгиба локтя струйка змеилась по руке на каменный стол.

– Живой хронометр, – обернувшись к Питеру, пояснил татуированный. – Через какое-то время, когда я попрошу тебя исполнить свою роль, ты вызовешь в своей памяти эту картину… Умирающую в темноте и полном одиночестве Кэтрин.

Лицо Питера исказилось невыразимым страданием.

– Она проживет еще около часа с небольшим, – прикинул похититель. – Если не будешь артачиться и мы управимся быстро, у меня останется достаточно времени, чтобы ее спасти. Но разумеется, если ты вообще откажешься мне подчиняться… твоя сестра погибнет здесь одна.

Питер неразборчиво проревел что-то сквозь кляп.

– Знаю, знаю, – похлопав Питера по плечу, посочувствовал похититель, – тебе тяжело. Но не переживай. В конце концов, тебе ведь уже приходилось оставлять близкого человека в беде. – Помолчав, он наклонился к самому уху Питера. – Я, конечно же, имею в виду твоего сына Закари, которого ты бросил в тюрьме «Соганлик».

Питер дернулся, натягивая удерживающие его в кресле ремни, и снова попытался что-то прокричать сквозь кляп.

– Прекратите! – не выдержала Кэтрин.

– Я хорошо помню ту ночь, – с издевкой продолжал татуированный, заканчивая сборы. – Я все слышал. Надзиратель предлагал способ вызволить твоего сына, но ты предпочел преподать Закари урок… бросив его на произвол судьбы. Мальчишке урок пошел впрок, а? – Похититель ухмыльнулся. – Он лишился – я обрел. – Вытащив из ящика льняную салфетку, он затолкал ее Кэтрин в рот. – Смерть, – прошептал он, – не терпит лишнего шума.

Питер отчаянно забился в кресле. Однако татуированный, не проронив больше ни слова, выкатил его из комнаты спиной вперед, давая посмотреть на сестру прощальным взглядом.

Кэтрин и Питер посмотрели друг другу в глаза – в последний раз.

И Кэтрин осталась одна.

Она слышала, как похититель везет Питера по лестнице, затем через металлическую дверь. Потом щелкнул замок в двери, которую татуированный запер за собой, и они выбрались наружу через потайной ход, замаскированный картиной. А спустя еще несколько минут донесся звук заводящегося двигателя.

Потом особняк погрузился в тишину.

Кэтрин лежала одна в кромешной тьме, истекая кровью.

Глава 108

Роберт Лэнгдон витал в бездонной пропасти.

Ни света. Ни звуков. Ни ощущений.

Бесконечная безмолвная пустота.

Мягкость.

Бесплотность.

Тело отринуло его. Он в свободном полете.

Материального мира больше нет. Время исчезло.

Теперь он – сознание в чистом виде… бестелесная субстанция, повисшая в пустоте бескрайней вселенной.

Глава 109

Модифицированный вертолет «UH-60» пронесся почти над самыми крышами просторных особняков Калорама-Хайтс, держа курс на координаты, выданные отрядом подмоги. Агент Симкинс первым заметил черный «кадиллак-эскалейд», криво припаркованный на газоне у одного из домов. Въездные ворота стояли закрытыми, в доме было темно и тихо.

Сато подала сигнал приземляться.

Вертолет жестко сел на газон перед домом, где, помимо «кадиллака», теснились другие автомобили, и среди них – седан частной охранной службы с мигалкой на крыше.