Утрата и обретение

Уокер весьма точно подметил, что единственным выходом из загонов, единственным местом, где виленджи не установили защитные электрические барьеры, были круглые отверстия маленьких лифтов, доставлявших еду и воду пленникам. Эти отверстия не могли быть использованы для попытки к бегству по одной простой причине: даже если бы кто-то попытался бежать через открывающееся на короткое время отверстие, даже если бы этому существу удалось остаться целым в механизме лифта, его тотчас засекла бы следящая система виленджи. Все остальное было делом техники. Все мысли Уокера в последнее время были заняты одним: как скрыть от всевидящего ока виленджи момент ухода пленников в отверстие лифта?

Решение — дерзкое и абсурдное одновременно — пришло, когда Уокер однажды смотрел на обедающего Браука. Туукали, поначалу скептически отнесшийся к этой идее, потом все же заверил Уокера, что сможет прекрасно справиться с этой задачей. Теперь оставалась одна проблема: как отвлечь виленджи и убедить их в том, что Браук съел двух существ, а не просто подержал их во рту, как держит во рту белка запасенные ею орехи. Но туукали сам предложил разыграть приступ вызванного голодом безумия.

— В конце концов, все и так говорят, что туукали безумный берсерк. — Именно так гигант изложил свою идею.

Виленджи, уже знакомые со вспышками ярости гигантского существа, едва ли что-то заподозрят, столкнувшись с очередным припадком. Для того чтобы еще больше накалить обстановку, Уокер должен был отреагировать на каннибализм Браука со всеми эмоциями, на какие он только был способен. Браук заверил его в том, что никакие его действия не смогут причинить ему ни малейшего вреда.

Пес, лежа на брюхе и прислушиваясь к гудению и треску механизмов, благоговейно думал: это сработало! Пока. Он и Скви незамеченными выбрались из огороженного загона, вероятно первыми из всех пленников виленджи. Если допустить, что виленджи доверяют своим электронным средствам слежения, то они не могли прийти к иному выводу, кроме того, что маленькое четвероногое и немного большее десятиногое существо были съедены и сейчас тихо перевариваются в чреве Браука. Это значит, что никто не бросится на их поиски.

— Всем этим мы обязаны Марку, — прошептал Джордж, стараясь одновременно смотреть во все стороны. — Для человека он, надо признать, очень умен.

К'эрему ответила псу откуда-то из сплетения рыжеватых щупалец:

— Признаюсь, что сначала я не приняла его всерьез. Дерзость этого замысла не укладывалась ни в какую логику. Но мы здесь, впервые с момента нашего пленения, мы на свободе, а не в клетке этих отвратительных виленджи. Только за эти мгновения свободы я бесконечно признательна твоему другу и его первобытной хитрости. — Проницательные серебристые глаза сверкнули в полумраке. — Со временем и меня бы посетило вдохновение, и я бы разработала такую же стратагему.

Конечно, конечно, скептически подумал Джордж, но не стал говорить этого вслух. Преподавая Марку уроки смиренного повиновения, он и сам следовал этим правилам. Если они хотят развить достигнутый успех, то им нельзя отвлекаться от поставленной цели, а значит, они должны всеми силами поддерживать сосредоточенность и целеустремленность в этом сыром клубке ловких щупалец.

Интересно, что делает сейчас Марк, оставшийся в неволе и продолжающий разыгрывать глубокое горе. Джордж нисколько не сомневался, что сейчас его человек думает о нем.

Лежа в почти полной темноте рядом с вязким телом к'эрему, пес размышлял о том, чего они сумели добиться. Шерсть его тускло поблескивала остатками слюны туукали.

— Держу пари, что мы первые пленники, сумевшие выбраться из загона.

Смутный силуэт Скви возвышался рядом темной конической тенью.

— Не могу судить со всей определенностью, но мы точно первые, кто сделал это за то время, что я нахожусь на этом проклятом корабле. — Она повела глазами. — Как ни странно это прозвучит, но, находясь во рту нашего большого товарища и борясь с удушьем, я вдруг подумала, насколько адекватно смогу совладать с моими несколько причудливыми вкусами.

— Ты имеешь в виду свою зависимость? — Принюхиваясь к обстановке, Джордж часто и тихо пыхтел.

Скви была выше того, чтобы обратить внимание на эту злостную инсинуацию.

— Сейчас мы находимся непосредственно снаружи от загона доброго Браука, перед большим загоном. — Одно щупальце протянулось в сторону пищевого лифта, с которого они соскочили во время бегства. — Такое же устройство доставки пищи и воды находится под каждой искусственной экосистемой. Эти экосистемы составляют окружность, обрамляющую периметр большого загона. — Щупальце описало круг. — Если мы пройдем по кругу этих лифтов, то со временем дойдем и до наших загонов. Я найду пищу, которую синтезируют специально для меня, а ты брикеты, предназначенные для тебя.

Джордж задумался.

— Не заметят ли виленджи или их аппаратура слежения, что брикеты пропали до того, как попасть на площадку лифта?