Утрата и возмездие

24 января Паулюс еще раз по радио доносил в германскую Ставку: «Докладываю обстановку на основе донесений корпусов и личного доклада тех командиров, с которыми я мог связаться: войска не имеют боеприпасов и продовольствия; связь поддерживается только с частями шести дивизий. На южном, северном и западном фронтах отмечены явления разложения дисциплины. Единое управление войсками невозможно. На восточном участке изменения незначительные. 18 тыс. раненым не оказывается даже самая элементарная помощь из-за отсутствия перевязочных средств и медикаментов. 44, 76, 100, 305-я и 384-я пехотные дивизии уничтожены. Ввиду вклинения противника на многих участках фронт разорван. Опорные пункты и укрытия есть только в районе города, дальнейшая оборона бессмысленна. Катастрофа неизбежна. Для спасения еще оставшихся в живых людей прошу немедленно дать разрешение на капитуляцию. Паулюс»[101].

Гитлер ответил на следующий день. «Запрещаю капитуляцию! — радировал он. — Армия должна удерживать свои позиции до последнего человека и до последнего патрона!»[102]

Германский «фюрер», лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Совершенно серьезно рассматривалась идея отправить в Сталинград танковый батальон, вооруженный новейшими танками Pz.Kpfw.V «Пантера», которому надлежало прорвать советскую оборону и атаковать Сталинград для обеспечения снабжения и усиления 6-й армии танками. Но даже приближенные Гитлера понимали всю абсурдность подобного плана.

Командование 6-й армии продолжало беспрекословно подчиняться приказам Гитлера, обрекая на гибель свои войска и бесцельно затягивая кровопролитные бои.

Среди германских генералов также не было единства по поводу продолжения дальнейшего сопротивления.

25 января командир 51-го армейского корпуса генерал-лейтенант фон Зейдлиц-Курцбах и командир 4-го армейского корпуса полный генерал от артиллерии (генерал-полковник) Пфеффер посетили генерал-полковника Паулюса на его новом КП в здании универмага (командующий 6 А со своим штабом перебрался туда 25 января. — Примеч. авт.). Оставшись вследствие сокращения численности войск и реорганизации порядка подчинения без командной власти, они требовали от Паулюса прекратить бессмысленное сопротивление.

Паулюс ответил: «Страдания армии беспокоят меня не меньше, чем вас. Но нам не только ОКВ и ОКХ, а также и (командующий группы армий „Дон“. — Примеч. авт.) фон Манштейн ежедневно повторяют, что важен каждый день, выдержанный нами, чтобы выиграть время для создания нового фронта. Значит, теперь речь идет о том, чтобы мы своим упорством предотвратили крушение Восточного фронта, из-за которого и другие сильные части войск претерпели бы ту же судьбу, что и мы. Поэтому весь дальнейший ход войны решающим образом зависит от нашего поведения под Сталинградом».

Ничего не добившись, Зейдлиц самовольно отдал приказ дивизиям своего корпуса (видимо, он должен был быть расформирован, а соединения передавались в подчинение южной группе войск, что так до конца и не было осуществлено) расстрелять оставшиеся боеприпасы, а затем прекратить боевые действия. Это было в 23.00 25 января 1943 года (сам генерал Зейдлиц сдался советским войскам около 14.00 31 января в своем бункере. — Примеч. авт.).

Однако генерал-полковник Гейтс, командир 8-го армейского корпуса, запретил всякую формальную (согласно правовым нормам. — Примеч. авт.) капитуляцию и особо — вывешивание белых флагов.

Утром 26 января войска 21-й и 65-й армий обрушили решительные удары на врага. Навстречу им продвигались с боями соединения 62-й армии.

В первой половине дня южнее поселка Красный Октябрь и на Мамаевом кургане войска 21-й армии, выступавшие с запада, соединялись с войсками, наступавшими с востока. В то же время войска правого фланга 65-й армии вели бои за поселок Красный Октябрь и на следующий день овладели его южной частью.

К исходу 26 января часть города к югу от реки Царица была полностью очищена от противника соединениями 64-й и 57-й армий. Соединения 21-й армии, сломив сопротивление врага северо-западнее города, вышли в район высоты 102,0 (Мамаева кургана) и соединились там с наступающей навстречу ударной группой 62-й армии.

Левофланговые армии фронта — 65, 24-я и 66-я — вышли на рубеж пос. Красный Октябрь, Б. Вишневая, р. Мокрая Мечетка.

Таким образом, 26 января войска противника были расчленены на две группы: южную — скованную в центральной и северо-западной частях города, и северную — зажатую в районе заводов «Баррикады» и Тракторный (СТЗ)[103]. «Железное кольцо уничтожения все туже стягивалось вокруг того места, где завершалась ужасная трагедия обреченной на смерть армии»[104].