Утрата

Ее разбудил детский крик, раздавшийся где-то внизу. Она услышала, как открылась дверь и раздраженный женский голос произнес что-то в духе: «Раз уж ты так себя ведешь, то тебе лучше вообще остаться дома». Дверь подъезда закрылась, и снова стало тихо. Она посмотрела на часы. Опять стоят. Когда-то они стоили дорого, но теперь ей все равно понадобятся новые.

Когда она вставала со спального коврика, в глазах у нее потемнело и ей пришлось опереться о стену, чтобы справиться с головокружением.

Надо поесть.

Вокзал находился всего в нескольких кварталах от ее ночного лежбища. Она зашла в женский туалет, умылась, накрасила глаза и губы и расчесала волосы. Зеленый костюм помялся на спине, но делать нечего. В другой одежде позавтракать не удастся. Переодевшись, она намочила руки и постаралась разгладить ими ткань. Обычно так удавалось убрать самые вопиющие складки.

Рюкзак она сдала в камеру хранения. О том, где взять деньги, чтобы его забрать, она подумает потом.

Сейчас главное еда.

Выйдя из вокзальных дверей, она остановилась на ступенях. Чуть в стороне располагался отель «Сити». Преодолев расстояние торопливыми шагами, она скользнула в фойе. Из служебной двери тут же вышел мужчина и встал за стойкой портье.

— Ой, как сегодня холодно, — произнесла она, передернув плечами.

Он улыбнулся. «Хенрик» — было выгравировано на его позолоченном бедже.

— Я выходила на вокзал проверить расписание, но куртку все равно стоило надеть.

— В следующий раз спрашивайте на стойке в фойе, у нас есть и прибытие, и отправление.

Она чуть заговорщицки склонилась над стойкой:

— Если честно, то я заодно хотела покурить. Только это между нами.

Он благодушно кивнул, давая понять, что ее тайна в надежных руках. Гость всегда прав.

И это правильно.

Крючок для ключа от номера 213 был пуст, а ключ от 214-го висел на месте. Она посмотрела на часы.

— Вы не могли бы набрать для меня двести четырнадцатый?

— Конечно. — Он набрал номер и протянул ей трубку.

— Спасибо.

Гудки раздавались, но никто не отвечал. Человек по имени Хенрик повернулся и посмотрел на панель с ключами.

— Ключ здесь. Может быть, гость уже завтракает?

Он кивнул в сторону коридора.

— Вообще-то на него это непохоже, он никогда не уходит один. Что это с ним?.. Спасибо. У вас есть газеты?

Она взяла «Дагенс Нюхетер» и двинулась по коридору туда, где, судя по всему, сервировали завтрак.

Где именно, нашла без труда.

Спустя полчаса, сытая и относительно довольная, она откинулась на спинку стула. Кроме нее, в зале сидели еще четверо постояльцев, каждый за отдельным столом и глубоко погруженный в прессу. «Дагенс Нюхетер» напечатала только маленькую заметку на левом развороте, где сообщалось, что полиция собирает информацию о женщине, которой удалось скрыться из оцепленного полицией «Гранд-отеля».

Она снова сходила к шведскому столу, взяла кофе, исхитрившись при этом незаметно отправить в сумку три банана и несколько ванильных сухарей. Вернулась на место.

О'кей. Что она, собственно, делала в Эскильстуне? На что она надеялась, отправляясь в это путешествие? Что оно уже дало, не считая, конечно, оскорбления от вдовы Йоргена Грундберга?

Сделав глоток кофе, она посмотрела в окно. На самом деле ей прекрасно известно, зачем она туда явилась. Она полагала, что стоит ей только получить информацию из первых рук, встретиться с кем-нибудь, кто знал Йоргена Грундберга, — и история, в которую она влипла, тут же получит логическое объяснение. Все недоразумения прояснятся. И все останется позади.

Но получилось наоборот. Они решили, этого мужика укокошила именно она. Приехав туда, она убедилась только в этом. И что, спрашивается, делать дальше?

Просто взять и спрятаться в принципе несложно. Ей же удавалось это почти пятнадцать лет. По этой фотографии узнать ее невозможно, а других фотографий у них нет. Конечно, с именем, как обычно, проблемы. Разумеется, есть люди, которым известно, где ее найти. Но эти люди редко дружат с полицией.

Так что, если она какое-то время, пока они не найдут настоящего убийцу, будет избегать определенных мест, все, наверное, как-нибудь устроится.

Все будет как прежде.

Никогда — даже в самых диких фантазиях — она не могла предположить, что «как прежде» может стать целью.

Сделав глоток кофе, она вдруг четко осознала, что ее мучит.

Обреченность и жалость.

Так нельзя.

Хватит этого дерьма.

Она представила себе мать. Озверевшую оттого, что дочь снова опозорила их доброе имя. Как она смела?

И слухи, гуляющие по Хюлтариду.

Дочка Форсенстрёмов. Вы знаете, что она убийца?

А ее отец… Нет. Предположить, что подумает он, ей не удавалось. Ей это вообще никогда не удавалось.

Впрочем, сейчас это ее уже не интересовало.

Она встала и вернулась в фойе. Мужчина по имени Хенрик разговаривал по телефону, она показала ему знаком, что собирается снова втихаря покурить.

Он махнул ей рукой, и она вышла.

Вернуть рюкзак оказалось несложно. Приемщика багажа на месте не оказалось, она просто обошла прилавок и взяла рюкзак.

Ее никто не видел.