Утратив вкус

– Точно ли у тебя дела к Аббатисе, или ты просто хочешь посмотреть, как я страдаю?

Его взгляд потемнел, свободная рука затащила меня внутрь, прижимая к стене. Его ладони оперлись о стену в миллиметрах от моих плеч, пытаясь держать физическую дистанцию.

– Софи, ты даже не представляешь, как мне было сложно эти полтора месяца! – прорычал, – За все одиннадцать лет это – самая страшная мука, которую я мог только испытать!

Злость и притяжение к нему слепили меня. Его лицо было так близко, что я вновь почувствовала запах сосен.

– Ты заставил меня вспомнить, какого это было, когда я жила там. ТЫ настоял на этих встречах, не я! И после этого ты исчез!

– Я… я не хотел. Все должно было быть иначе, – я увидела в его взгляде его настоящего.

– КАК иначе?

– Я не знаю… Ты уже больше недели не появлялась на сайте и… мне не хватало тебя.

Щеки загорелись, осознавая, что он и не останавливался.

– Ты продолжал смотреть? – прошептала я, то ли в шоке, то ли в бешенстве.

– Я… Софи… Я не мог тебя не видеть.

– Нахрена только ты приехал?! Зачем вообще появился в моей жизни? – почти прокричала в отчаянии, вырываясь. Шквал эмоций стерли абсолютно все рамки моего приличного поведения.

В ответ лишь молчание.

Он бросил меня, ссылаясь на свое положение и святость. Но в то же время он продолжал подключаться, противореча себе.

И сейчас я в нем видела Ника. Отчаянного, потерянного, испуганного. Такого же, как и я.

Я глубоко вздохнула, уже успокаиваясь.

– Брат Франциск, вы оказали мне большую честь своим присутствием. А сейчас мне нужно на покой, завтра много дел, – натянула я маску. Моя очередь оставить его в темной глуши монастыря.

***

Я боялась идти на завтрак. Сестра Анна изрядно удивилась, застав меня в бодрствовании еще до того, как она зашла в мою комнату.

Он все еще был здесь. Я ощущала его желание заговорить со мной, но не могла вновь его подпустить. Что бы между нами ни случилось, он был ответственен перед своими клятвами. А меня волновало лишь то, что он в любой момент мог меня вновь оттолкнуть.

На общей молитве он уступил свое место сестре Катарине, предпочитая это утро остаться в молчании.

Франциск выглядел неважно, под глазами были темные круги, белки покрасневшими, а волосы – неопрятными.

Он занял место рядом со мной с невозмутимым видом. Явно стараясь показать, что оно было выбрано случайно.

И я слышала его тяжелое дыхание, ощущала его тепло. Но я старалась вести себя по уставу, не поднимая не него взгляда.

Подавая примерное поведение.

Звуки вокруг меня смешивались, и я слышала лишь то, как сильно билось мое сердце.

Тук-тук. Тук-тук.

Ритм отдавал в уши, перед глазами появились темные мушки. Я не могла находиться с ним так близко. Вот так вот.

И выбежала из церквушки, спотыкаясь о выступающие камни.

Прочь от него.

Глава 4. И Падение

– Что вы знаете о Настоятеле? – спросила я женщин.

Сегодня был пятый день нашей очереди на кухне. И мне посчастливилось оказаться там вместе с сестрой Клавдией и Мэри.

– Отчего же тебе интересно? – удивилась Мэри.

– Я… Он уже несколько раз останавливался в нашем монастыре. А я знаю, что мужчины не имеют права оставаться на ночь. Видимо, он чем-то отличается…

– Да, лишь Настоятели могут оставаться там, где они пожелают. Однако, он самый примерный из братьев, которых я встречала. Поэтому, тебе нечего его бояться, – вдруг ответила Клавдия.

На что я про себя хмыкнула.

– Я не боюсь… Просто все еще изучаю. Столько правил, исключений, тонкостей.

– Это все конечно важно, но все мы здесь с одной общей целью. По мне это самое главное – улыбнулась Мэри, перемешивая фасоль.

– Что, он тебе понравился? – вдруг прошептала рядом стоящая Клавдия.

Так тихо, чтобы другая монахиня не услышала.

Я замотала головой, слишком явно пытаясь доказать обратное.

– Не волнуйся Мигель, не ты одна через это проходила.

– Правда? – слишком громко ответила, шокировано раскрыв рот.

Та лихорадочно заозиралась, испугавшись лишних ушей. Но все же ответила.

– Быть монахиней – тяжкая, но святая ноша. И все мы рано или поздно должны противостоять соблазну.

– Это так, – ответила Мэри, явно догадавшись, о чем мы, – поэтому не прячь себя в этом противостоянии. Откройся Богу, и он даст тебе силы справиться.

Я еле-заметно закатила глаза. Хоть я практически привыкла к тому, что божественная тема всплывала практически везде, но иногда это было слишком неожиданно.

Уже прошло почти 2 недели, как он уехал.

Веяло холодом, который неуклонно клонил природу в спячку.

И до сих пор у меня было от силы десять тысяч. Такая малость.

До сих пор никто не знал, где я находилась. Я пропала со всех радаров, решив, что именно так агентство никогда меня не найдет.

Однако, я даже не предполагала, что я смогу сказать своей семье о таком долгом отсутствии. Пару недель я бы еще как-то смогла объяснить. Но месяцы? Года?

От этих мыслей становилось дурно, и пищевод заворачивался в тугой узел.

Совсем не хотелось думать ни о чем другом, кроме… Нет, ни о чем.

Эта ритмичность послушнической жизни вгоняла меня в транс. В транс, где день изо дня был цикличен. Та же пища. Те же лица. Монастырь. Лес.