Утратив вкус

— …В общем, я обратился к Элите, сделав им предложение. Даже не знаю, почему я тогда это сделал, но… Я оплатил их бездействие. У меня были сроки, и как только они закончились, я сразу забрал тебя. Честно признаться, я тогда придумал этот план с обучением, как запасной вариант… Однако тем утром перед Миланом мне позвонили. Я тогда ломал голову, почему Элита не согласилась продолжить наше соглашение о неприкосновенности… И какого черта я придумал участвовать в том вечере… Ал сделал такие ставки, что… у меня почти не было шансов получить твою свободу. Однако, у меня оставались связи с тех давних времен, поэтому один из моих старых друзей помог мне кое-что найти. Что-то, что сделало бы эти ставки бессмысленными. И в то утро он нашел… Одно видео с участием дочери одного круга очень влиятельных людей. Попади оно не в те руки, Элиту бы разнесли уже на следующий день. Я хотел в тот же вечер потребовать расторжение твоего контракта с ними, но ты… Пропала. Куда, Софи? Куда ты сбежала?

— Я, — подала я голос, — Я оставалась у друга… И также хотела найти какой-то компромат на Элиту, встретила Анну… Надеялась, что она поможет мне. А затем она познакомила меня с Мариусом, который предложил мне сделку. Сдаться агентству, позволив себя купить, и получить для него нужные данные. Тогда бы он стер меня с баз данных… И я бы стала свободна. И, честно признаться, у него это почти получилось.

— Тебе больше не стоит бояться, ты свободна, — он еле улыбнулся.

И мои нервы сдали, когда я бросилась в его объятия. Слезы предательски потекли с глаз, когда я ощутила родной запах сосновых иголок.

— Спасибо тебе, — прошептала, — Ты когда-то говорил, что я могу поменять свое мнение о тебе, зная я правду. Но лучше бы я знала всю правду. С самого начала. Тогда мое мнение всегда было о тебе таким, каким оно было в Римини.

— Да, — согласился Ник, вдыхая мой аромат — возможно так было бы лучше. Но я хотел уберечь тебя.

— Уберечь… И что теперь? Я смогу вернуться в Милан? А ты — обратно в Неаполь?

— Мне пришлось уйти, — угрюмо ответил мужчина и отстранился.

— Ник… Почему?

— Потому что я все это время я был нужен моей семье. Нет, я не изменил своим убеждениям и не перестал верить, просто… Мама больна, и все эти годы она была одна. Оставленная отцом и Мико… и брошенная мной.

— Но… Ты же не сможешь больше вернуться в орден! После обетов назад дороги нет!

— Ты и сама знаешь, как часто я нарушал эти обеты. И… я хочу раскаяться, попросить отпустить меня со службы. Даже, если я никогда больше не смогу быть частью церкви, хотя бы я уйду с чистой душой… И мне нужно наконец-то рассказать матери, что на самом деле случилось с Мико. Жаль лишь, что меня не было, когда отец… — он замолчал.

— Он бы простил тебя, — поспешно зашептала, взяв его лицо в ладони, — Ты не виноват в случившемся. На место Мико мог бы быть и ты! Твоя мама была бы готова потерять тебя вместе с братом?

Ник вновь замолчал. Что-то происходило сейчас внутри, чего я вновь не могла понять.

— Ты ей понравилась, — вдруг подал он голос.

— Кому?

— Моей маме.

— Разве?

— Она знает, что с тобой случилось, через что пришлось пройти. И поверь, несмотря на всю ее воспитанность, она уважает твои действия. Даже сейчас.

— Но…Как же я смогу ей деньги вернуть?

— Не беспокойся об этом.

— Но… Ладно, — поймала его останавливающий жест и оборачиваясь к ноутбуку, — Но как насчет других девушек? Других моделей? Если Мариусу было наплевать на них, то… Они ведь обречены. Разве нельзя сломать этот механизм?

— И что именно вы собираетесь предпринять?

Августина вновь неслышно зашла в комнату, уставившись на нас тяжелым взглядом. Но что-то в ее отношении четко изменилось. Я захлопала ртом, не найдя, что ей ответить.

— Эти люди вовлечены в дела, которые могут впоследствии вас убить, Николас.

— Разве не этим вы когда-то занимались с отцом? — он ей улыбнулся.

Она заметно расслабилась.

— Это были совсем другие времена. И нравы. Сейчас же о настоящем уважении стали забывать. И бояться совсем не тех, кого бы следовало.

Женщина сделала шаг ко мне, протягивая папку с бумагами.

— Что это? — невнятно посмотрела на нее.

— Если ты хочешь быть частью этой семьи, тебе следует многому научиться. И первое, с чего всегда стоит начать — с постановки цели, и изучении противника и сбора данных. С первыми двумя ты уже знакома, а вот с последним…

Я раскрыла папку. В ней были сотни распечатанных страниц с… моделями. Парни и девушки со всех уголков Италии. 18, 20, 25 лет… Чистокровные итальянцы, испанцы, венгры, немцы, украинцы… Вся папка пестрила изобилием культур и национальностей, от чего начинала кружиться голова.

— Если ты и правда хочешь сделать то, зачем ты сюда пришла, эта информация тебе пригодиться. Я может быть и буду для кого-то беспомощной старухой, но сохранила все свои навыки. А недооцененный враг — самый страшный противник.

Заглянув в ее глаза, я увидела в них моего наставника. Жесткого, уверенного в правом деле, упертом и горящем идеей справедливости. А возможно всего лишь увидела себя.

И тогда я поклялась, что уничтожение Элиты будет только началом.