Утренние поезда

Г е л ь м у т. Нет.

Р е й н г о л ь д. Взгляни на меня хорошенько. (Прохаживается, подражая светским дамам.) Теперь понимаешь?

Г е л ь м у т. Нет.

Т е о. Ну, в чем дело?

Р е й н г о л ь д. Мы переодеваемся в женское платье, надеваем шляпки и выходим наверх как ни в чем не бывало. «Кто вы такие?» — спрашивают нас русские. «Мы?.. Девушки… Мы прятались от обстрела, а сейчас идем домой!» — «Домой? Пожалуйста… Разрешите вас проводить?» — «Нет, нет, мы сами».

Т е о. Ну, а с оружием как быть?.. Под юбку?

Р е й н г о л ь д. Нет, дорогой мой, оружие придется оставить. Потому что если нас станут обыскивать… и найдут оружие, боюсь… будут неприятности.

Г е л ь м у т. Ты пьян?

Р е й н г о л ь д. Слегка. Я нашел в шкафу у кладовщика бутылку мадеры. Но зато я принес ящик консервов. Ну, Гельмут, как тебе нравится моя идея? Там такие красивые платья… Очень дорогие! Ну просто шик!

Г е л ь м у т. Ты что же… предлагаешь бросить оружие?

Р е й н г о л ь д. Гельмут, не горячись. Я все обдумал. Как только мы доберемся до своих, нам тут же дадут другое оружие.

Г е л ь м у т. Если ты доберешься в таком виде и без оружия… тебя тут же расстреляют как предателя и труса!

Р е й н г о л ь д. Я трус? Нет, Гельмут, я не трус. Я мог спокойно сидеть в имении у деда и жрать свиные ножки… А я… сбежал от родителей, чтобы защищать Берлин, потому что дал слово своему фюреру.

Т е о. Все дали слово фюреру.

Р е й н г о л ь д. Все?! А я не как все!.. Я… Я не хотел хвастать, но вы меня вынуждаете. Когда я был в гостях у фюрера, я обещал ему самому…

Все смеются.

Г е л ь м у т. Ты что мелешь, болван?

Р е й н г о л ь д. Я мелю? Нет, я не мелю. Меня привел к фюреру мой дедушка Карл Магнус фон Шмалькальден… Они с фюрером старые друзья. Это было в сорок втором году, я был совсем еще маленьким. Фюрер положил мне руку на плечо и погладил по голове. Потом он спросил: «Мой мальчик, могу ли я рассчитывать на тебя в трудную минуту?!» И я ответил: «Да, мой фюрер, вы можете рассчитывать на меня… Моя жизнь принадлежит вам».

Г е л ь м у т. Ты видел фюрера… так близко… ты говорил с ним?

Т е о. Да ну его… врет… Заливает.

Р е й н г о л ь д. Я вру? Заливаю? (Достал фотографию из внутреннего кармана.) Смотрите. Вот фюрер. Это — мой дедушка. А это — я!

Г е л ь м у т (рассматривает фотографию). Извини…

Р е й н г о л ь д. То, что я предлагаю, никакая не трусость. Это военная хитрость. Вроде Троянского коня.

Т е о. Все равно, юбку я не надену.

Г е л ь м у т. Мы никого не обманем, Ренни. Первый же русский патруль расстреляет нас. Тео, открой ящик, взгляни, что за консервы притащил Ренни.

Р е й н г о л ь д. Там написано — тушеное мясо с картофелем. Боюсь только, что от консервов еще больше пить захочется.

Т е о. Эти консервы упакованы так, будто там слитки золота. (Оторвал верхнюю доску.)

Г е л ь м у т. Ну что там?

Т е о (Рейнгольду). Где ты взял этот ящик?

Р е й н г о л ь д. В подвале под магазином.

Г е л ь м у т. Что там, в ящике?

Т е о. Взрывчатка.

Г е л ь м у т. Взрывчатка?

Т е о. Да.

Г е л ь м у т (Рейнгольду). Спасибо за угощение!

Т е о. Вот проклятье. Только раздразнил. И так жрать хочется!

А н д р е й. Сдавайтесь, ребята. Отведу вас на кухню… там вас накормят, дадут чаю… кухня рядом, во дворе.

Т е о. Если тебя еще не прикончили, это не значит, что ты можешь распускать свой язык.

Г е л ь м у т. Слушай, Тео, может быть, попробуешь все-таки наладить этот старый приемник?

Т е о. Боюсь, ничего не выйдет.

Г е л ь м у т. Хорошо бы узнать, что там, наверху, творится… Если армия Венка уже перешла в наступление и ведет бои в городе…

Р е й н г о л ь д. Вполне возможно. На войне все бывает. В сорок первом году русские защищали Москву, а теперь они, пожалуйста, — хоп! — и в Берлине.

Г е л ь м у т (с угрозой). Что ты хочешь этим сказать?

Р е й н г о л ь д. Ничего не хочу сказать. Просто все может перемениться, и мы с тобой — хоп! — и окажемся в Москве.

А н д р е й. Вы можете оказаться в Москве быстрее, чем вы думаете.

Р е й н г о л ь д. Что он сказал? Что он такое говорит?!

А н д р е й. У нас есть такой обычай. Показывать Москву военнопленным. Выстраивают их в колонну и водят по улицам.

Г е л ь м у т. Немцы не сдаются в плен. Сдаются только предатели.

А н д р е й. И все равно вам придется сдаваться. Не мне, так другим.

Г е л ь м у т. Ты не дождешься этого. Мы лучше погибнем, но не сдадимся. И запомни: если на нас нападут, первая пуля — тебе.

Гимнастический зал.

Л и ф а н о в,  Б а р а б а н о в  и  Т а м а р а.

Л и ф а н о в (в бреду). Товарищ генерал, товарищ генерал!

Т а м а р а. Лежите, товарищ лейтенант, нельзя вам подниматься.

Л и ф а н о в. Товарищ генерал, прикажите артиллеристам прекратить огонь! Там, в овраге, Андрюшка… Гаубицы Подтосина бьют по оврагу… Андрюшка… которого я в Стрельне подобрал… (Затих.)