Утренний хоббит

С одной стороны, он осознавал себя Томасом Моргенштерном, студентом первого курса Университета австрийского городка Клагенфурта. С другой же стороны, являлся обыкновенным хоббитом Томасом Утренником, родом из заштатного посёлка Землеройска. Совпадало только одно: в обоих случаях ему было восемнадцать лет с крохотным хвостиком. Причём, он почему-то был твёрдо уверен, что это «восемнадцать с хвостиком» имеет самое прямое отношение к происходящему.

Звуки баллады стихли, и незнакомый грубый голос поинтересовался:

– Утренний хоббит, не желаешь ли выпить? Эй, я к тебе обращаюсь, недомерок!

Только когда по затылку хорошенько прилетело яблочным огрызком, Томас сообразил, что голос обращался именно к нему. А ещё он понял, что прямо-таки умирает от жестокой и колючей жажды, да и в голове что-то громко стучит и звенит.

Он вылез из-за стола, аккуратно отодвинул в сторону тяжёлую дубовую табуретку и, неуклюже косолапя, прошёл к высокой барной стойке.

«Что это такое с моими ногами?», – подумалось. – «Такое впечатление, что они стали гораздо короче. Куда, кстати, подевались кроссовки? С каких таких пирожков подгоревших я разгуливаю босиком? И этот звон-стук в голове…».

За барной стойкой располагался человек, что уже радовало. Здоровенный такой мужик, широкоплечий, светловолосый, кареглазый, с недельной щетиной на щеках и подбородке.

– Что, уважаемый Утренник, пить хочешь? – насмешливо поинтересовался здоровяк.

– Очень! – честно признался Томас.

– Меня зовут Самуэль Фергюс, я хозяин «Тёмной таверны», – сообщил мужик, выставляя на серо-жёлтую столешницу большую глиняную кружку, до краёв наполненную каким-то пенным напитком. – Глотни, толстячок, сидра! Тебе понравится…

«Что-то определённо знакомое – «Тёмная таверна». Это же…», – подумал Томас, осторожно касаясь губами края кружки. – «Кажется, так назывался сайт, который я, Томас Моргенштерн, и создал когда-то…».

Напиток оказался волшебно-вкусным, с приятной лёгкой горчинкой, холодным и слабо-газированным. С каждым глотком грохот-звон в голове постепенно затихал, организм наполнялся бодростью, по спине – вдоль позвоночника – пробежала горячая, очень приятная волна.

«Какой ещё – Моргенштерн? Что за – Клагенфурт?» – искренне удивился про себя Томас.

– Зеркало висит в правом углу, возле окна, – любезно сообщил Самуэль Фергюс.

Томас поставил опустевшую кружку на столешницу барной стойки, благодарно кивнул головой и уверенно, безо всякой косолапости, прошёл к слюдяному окошку.

Зеркало – старинное и непривычно тусклое – висело на закопчённой стене, между оконной рамой и посудным шкафом. Томас, помедлив с минуту, боязливо заглянул в него. Из таинственных зеркальных глубин робко и насторожённо выглядывал хоббит: светленький такой, щекастый, ростом не выше полутора метра.

– Конечно же, хоббит, – пробормотал Томас. – Было бы странно, если бы в зеркале отразился кто-нибудь другой. Тролль, к примеру, или же, наоборот, гном. А так-то всё нормально: хоббит смотрит в зеркало и видит там хоббита…. Я – Томас Утренник, родился восемнадцать с небольшим лет тому назад в Землеройске, там у меня родственников – без счёта. Конкретно сейчас – нахожусь в старинном посёлке Пригорье, что расположился на Западном Тракте, восточнее Брендидуимского моста. А, если быть скрупулезно точным, то в старинном трактирчике «Тёмная таверна». Ничего себе кабачок, заслуживающий уважение, с очень хорошей кухней…. Ростом не выше полутора метров? А вот это, как раз, и не факт. Может, так просто кажется – на фоне низкой и приземистой мебели?

– Новенький! Утренний хоббит! – напомнил о себе грубый голос трактирщика. – Сам с собой разговариваешь? Нехорошо это…. Заканчивай! Лучше подкрепись немного.

Томас, лукаво подмигнув на прощание собственному зеркальному отражению, вернулся к столу. Одноухий гоблин – вместе с винными лужицами – куда-то исчез, а Самуэль Фергюс как раз заканчивал расставлять на чистейшей светло-серой скатерти разномастные миски, горшочки и ёмкости для напитков.

– Эй, бездельник! – повернув голову в сторону, прогудел густым басом трактирщик. – Уснул там, что ли? Вино тащи для нашего гостя! И яблочного сока прихвати.

Распахнулась низенькая дверь, ведущая, очевидно, в кладовую, и оттуда показался…. Кто, собственно, показался? Да, непростой такой вопрос! Туловище, явно, человеческое, по комплекции – подростковое, или юношеское. Облачённое, опять же, в самые обычные человеческие одежды: ярко-салатная рубаха, бежевая жилетка, серые брюки, заправленные в низкие замшевые сапоги. А вот, голова…. Голова принадлежала коту: светло-серая шёрстка, розовый нос, характерные треугольные уши, длинные усы, тёмно-зелёные глаза.

Странное существо, приветливо кивнув кошачьей головой, выставило на стол две высокие стеклянные бутылки – тёмно-синюю и светло-розовую – после чего развернулось и удалилось, гордо продемонстрировав окружающим пышный, светло-рыжий хвост.