Утренний ветер

Ветер играет в застоявшемся золотом овсе, а межа ведет прямо к реке. Стоит только перепрыгнуть через прясло, как тебя поглотят заросли сирени. За ними скрывается небольшой кирпичный завод, который уже давно бездействует. Седовласый председатель революционного народного комитета ставит здесь печати — дает визу в партизанский край.

Старый кирпичный завод… Покосившийся забор, гора необожженных кирпичей, навес — все это проходило сейчас перед глазами Владо. В детстве он любил ходить туда. Месил глину, лепил головы с длинными носами и большими глазницами, насаживал эти головы на палки, а в глазницы вставлял свечки и зажигал их. Как девчонки визжали при виде таких страшилищ!

Владо кажется, что он босиком идет по молодой траве. Под ноги ему попадаются горячие камешки, которыми усеян берег реки.

Два пути было перед ним, когда он, еще не знавший по-настоящему жизни юноша, должен был решать, по какому пути идти. Он не пошел по тому, который вел к автобусу и в Братиславу. Он выбрал другой.

По этому же пути пошел и солдат, прибывший на побывку с Восточного фронта, Марош. Идти с ним Владо было веселее. Они выбрали правильный, хотя и опасный путь.

«Как бы я сейчас решил? Какую дорогу бы выбрал? — спрашивает сам себя Владо и тут же отвечает: — Нет, я не жалею, даже сейчас не жалею, что выбрал эту. Я снова пошел бы по тропинке, ведущей к старому кирпичному заводу».

Он опять видит картофельное поле, межу, позади, зеленые стебельки, щекочущие ему ноги. Перед ним, как золотая река, волнуется овес…

Видения вновь прерываются. И вот вместо золотого овса белеет полоска снега, Владо кажется, что он видит Елу, как она машет ему шалью…

— Пришли, уже пришли! — слышит он из коридора голос Мароша.

Владо отбрасывает воспоминания, крепко сжимает губы, открывает подсумок. Он не удивлен, что фашисты пришли, что Бриксель явился с гранатами. Но Владо им дешево не дастся. Ведь он чувствует на себе сосредоточенные взгляды партизан, которые идут сюда на помощь по глубокому снегу.

Раздается взрыв, за ним следует новый. Ослепительные и зловещие вспышки врываются в коридор. «Выбили дверь», — мелькает у Владо в голове, и что есть мочи он кричит:

— Ма-рош!!!

Никто не отвечает ему, кроме автоматов. Владо яростно стреляет через щель. Пока он жив, никого не пустит на белую полосу… Может быть, они не отважатся войти в коридор, может быть, подумают, что здесь забаррикадировалось много партизан. А на самом деле?.. Владо один. Пусть один, но он — коммунист!

Солнце давно уже зашло. Дует холодный ветер. В цементном подвале взрываются гранаты. Стены качаются и трескаются, как во время землетрясения.

— Выходи!.. Сдавайся!.. — кричит офицер в очках.

Но Владо его уже не слышит.

Офицер стоит на белой полосе, расставив ноги и сжимая в руке револьвер.

Владо не видит его.

Не видит он и темные фигуры партизан, поспешно спускающихся вниз по Салатину.

УТРЕННИЙ ВЕТЕР

1

Три дня не переставая шел ливень. Ваг вспух, вышел из берегов, широко разлившись по скошенным полям. И после окончания дождя он продолжал все еще неистовствовать, принимая в себя полноводные притоки. Ваг по-разбойничьи врывался в дома, хлева и свинофермы и уносил с собой все, что не удалось эвакуировать членам кооператива. Еще вечером то тут, то там можно было слышать блеяние тонущей овцы или видеть плавающий разбухший труп свиньи. Застрявшая на дороге автомашина походила на подводную лодку, вынырнувшую из морских глубин.

Ветер разрывал черные тучи, а когда затихал, чтобы собраться с силами, они повисали над округой огромными летучими мышами. Нот вот на безоблачном кусочке неба появился месяц, и тотчас же на поверхности воды затанцевало медное блюдо — его отражение. Он осветил зеленоватым светом блоки строящихся домов, груды кирпичей и краны, протянувшие над стройкой свои аистиные шеи.

Близилась полночь, но никто из рабочих не спал. Что, если Ваг ринется на стройку и доберется до фундаментов? И без того много подпочвенной воды в подвалах. Может пропасть большой труд каменщиков! Резиновые сапоги разбивали зеркала луж под лесами домов. С шумом работали насосы, к которым из подвалов тянулись резиновые шланги.

На берегу реки между бульдозером и грузовиком суматошно мелькали фигуры людей. В свете прожекторов было видно, как они забирали лопатами привезенную щебенку и кидали ее на растущую насыпь, которой хотели предотвратить наводнение. Тут же скрежетал бульдозер, вгрызаясь своими железными челюстями в каменистую землю.

Бригада бетонщиков во главе с Мишо Бакошем не поддавалась усталости, хотя по голым спинам мужчин струился пот. Каждому было ясно одно: надо скорее укротить одичавший Ваг. И каждый работал за пятерых, пока не закончили свое дело.