Утренний всадник, кн. 1: Янтарные глаза леса

Одна Смеяна почти не обратила внимания на важную новость. Князь и не упоминал о поисках черноволосого дрёмича, и она могла теперь даже посмеиваться про себя. Ах, как засуетились бы и забегали все эти надменные усатые славенцы с самим князем во главе, если бы узнали, что один из их обидчиков находится так близко! Смеяна смотрела на Велемога и не верила, что это – родной отец Светловоя. За его внешним благодушием и снисходительной заботой она угадывала совсем другой нрав. Князь Велемог себя одного считает правым и на пути к своей цели сломает и растопчет кого угодно – и строптивых смердов, и даже свою родную кровь.

* * *

Князь Велемог пробыл на Истире три дня, один раз ночевал у Ольховиков, один раз – у Перепелов, а потом уехал в Лебедин, чтобы оттуда уже вернуться в Славен. Место для нового города было выбрано в версте от огнища, на мысу между рекой и глубоким оврагом, где с незапамятных времен устраивались игрища и обрядовые костры на новогодье и Медвежий велик-день. Старики ворчали, недовольные тем, что строительство княжеской крепости лишит все ближние роды привычного места обрядов, но возражать никто не смел. Творян, когда ему рассказали, помолчал, как будто прислушиваясь к чему-то, а потом хмыкнул и мотнул головой. И Ольховики долго рассказывали об этом родичам и соседям, не зная, как его понять.

Все три дня Смеяна с тревогой слушала разговоры княжеских кметей, следила за Варовитом. Старейшина маялся и не спал по ночам от тревоги, что сокрытие пленника выйдет наружу. Но и признаваться теперь было страшно, и терять холопа жалко. За три дня никто из старших даже не спросил у Смеяны, где Грач и куда она носит хлеб. Ольховики притворялись, что никакого дрёмича в глаза не видали, и Смеяне это вполне годилось.

Через три дня князь с дружиной уехал, но тревоги не кончились: на огнище остались жить княжеский городник, по имени Боговит, с четырьмя отроками. Все ближние роды получили новую повинность: рубить двухсот-трехсотлетние дубы для постройки стен и свозить их в назначенное место. Городник сразу же велел везти его по окрестным дубравам, чтобы выбрать наилучший лес. Старики вздыхали потихоньку: городник попался понимающий и дотошный, такой никому не даст спокойного житья. Какой мирной и прекрасной казалась прежняя жизнь – без дрёмических лиходеев, без Боговита! А ведь потом еще дружину кормить заставят!

– Ох, неужели и правда станут на нас дрёмичи ходить разбоем? – спрашивал Варовит, умаявшись с Боговитом в первый же день. Объехав несколько ближних лесов, старейшина едва добрался до дома, а княжий посланец все еще был недоволен. – Ведь сколько жили мы без города…

– С дрёмичами теперь мира ждать не приходится! – уверенно отвечал городник. – Князь Держимир – нашему князю враг вечный, до самой смерти. Войной он пойдет обязательно, и сами еще князю в ноги поклонитесь, что будет где укрыться!

Спасибо, успокоил! Войны еще не было, а мужики ходили хмурые, женщины принимались причитать, точно уже провожали в битву мужей и сыновей. Место для городка на мысу разметили так широко, словно в нем предполагалось разместить сотни людей. Откуда князь возьмет столько? Пошли слухи, что Велемог заставит все ближайшие роды переселиться в новый город, бросив насиженные места, что все мужчины и парни будут служить в дружине, а кормиться только тем, что даст князь. Народ волновался, зрело общее недовольство, но протестовать открыто никто не смел – дрёмический берег за широким Истиром, казалось, дышал угрозой.

Смеяна, сидевшая со ступкой возле печи, стала ударять пестом потише и прислушалась. В эти дни теткам и бабкам гораздо легче удавалось засадить ее за домашние дела – она соглашалась даже вертеть жернов, только бы послушать, о чем говорят княжьи люди.

– Чем же наш князь так дрёмичам не угодил? – хмуро спросил Забота. Ему уже виделось, как все до одной ольховские лошади падают, замученные непосильной перевозкой дубовых бревен. – Вроде мирно живем, никого не трогаем.

– Так ведь Держимир к княжне смолятической сватается, а ее за нашего княжича отдают. Уже и сговор был, к зиме поедут в Велишин за невестой. Вот дрёмичи и злятся, что их князю пустое веретено досталось. А Держимир зол, братцы мои, чистый зверь! Он нашим князьям по самую смерть не простит! Вот и будет войной ходить на наш берег.

– Это понятно! – Дед Добреня кивнул. – За невесту, бывает…

Смеяна замерла, держась обеими руками за опущенный в ступку пест. Теперь она поняла, что значит «пораженный громом». Едва ли громовой удар потряс бы ее сильнее, чем сказанное Боговитом.