Утро без рассвета. Книга 2

— «Президента» этому якобы обучал какой-то старый японец. Он хорошо знал строение человека. Так вот на теле у каждого есть опасные точки. Если любую из них уколоть иглой, можно отключить один из органов. Вызвать паралич или разрыв сердца. Та же иглотерапия, но в преступном варианте.

— А где расположены эти точки?

— Может, наш медик вам объяснит. Но, что несомненно, для успеха убийце нужно иметь определенные возможности и познания.

— Физические.

Да.

— Чтобы преодолеть сопротивление?

— Иногда используют спиртное. Но чаще предпочитают обойтись силой.

— Почему? — удивился Яровой.

— При спиртном такие уколы следы оставляют.

— Внешние?

— Не только. И внутренние. Их экспертиза сразу обнаружит. При вскрытии, — уточнил Бондарев.

— Какие следы? — торопил Яровой.

— Тело сразу сводит судорогой. А места уколов, при употреблении перед этим спиртного, становятся заметными — неестественные черные пятна. При кропотливом расследовании можно установить все.

— Значит, в данном случае спиртное служит проявителем?

— Да, что-то в этом роде. Тебе о таких случаях расскажет врач лагеря. Он завтра утром будет на работе. С ним детально все обговоришь.

— Игорь, скажи, ты видел перстни «веревочка»? — вернулся к прежней теме Трофимыч.

— Не помню таких.

— А их многие в нашем лагере имели. Тоже наколка. Тушью обычно делалась. В виде тонкой веревки на безымянном пальце.

— Что за символ? — заинтересовался Яровой.

— Убийцы такое имели. Сколько раз эта веревка скручена — столько убитых на счету.

— Почему на безымянном пальце?

— Потому что не раскрыты эти убийства. Без имени остались. Тонкая веревка — чтоб в глаза никому не бросалась.

— За что они убивали?

— Потому что смежники.

— Как понять?

— Грабили и убивали. К ним в лагере никто особо не придирался. Отчаянные ребята.

— А раскрытые убийства как метили?

— Без перстня. По надписи «Колыма» черепа имелись. Сколько раскрыто — столько их и выколото, — объяснял Трофимыч.

— Я замечал, на пальцах у иных — тонкие кольца выколоты. Ровные. В суровую нитку толщиной. Что это означает? — спросил майор.

— Тоже метка. «Скользкой дорожкой» прозвали.

— А что это?

— Отравители имели такое, — ответил Трофимыч.

— Почему «скользкая дорожка»?

— Их все равно разоблачали когда-нибудь. Часто после вскрытия трупа. И они знали, что их ждет. Потому и метка тонкая. Как лезвие ножа, без особых примет.

— А зубчатое кольцо? — спросил майор.

— Это заметная работа. Такое кольцо и называлось — пила. Это тоже убийцы. Но особые. Разбойники. Они жестоки. В дело нож не брали. Работали топорами, кастетами. Сколько зубцов — столько убитых. Они обычно драчливы, задиристы были, эти мужики, — Трофимыч был явно польщен вниманием к своим познаниям.

— В этих перстнях я не очень разбираюсь. Но вот однажды из-за настоящего хорошего перстня чуть мужика одного не ухлопали. Капитана дальнего плавания. Он к нам попал после аварии, которую его судно в море потерпело. Так вот у него перстень был с сапфиром. Синим-синим. Глаз от него нельзя было отвести. Настолько красив. В золото вправлен. От деда достался в память. Тот еще при царе моряком в загранку ходил. Воры и приметили этот перстень. Стали вокруг того капитана виться. А он ни в какую. Как на грех, приглянулся сапфир «бугру» воров. Тот прямо-таки во сне видел сапфир на своей руке. Ведь синий цвет — цвет удачи и мужества. Да к тому же обрамление — червонное золото самой высшей пробы. Так вот этот «бугор» решил во что бы то ни стало тем перстнем завладеть. Но как? Вначале его кенты подошли к тому мужику по-хорошему, дружбу предложили, опеку свою. Тот не отреагировал. Уже наслышался, что даром воры ничего не сулят. Ну и ответил, — мол, век с фартовыми не знался и знаться не хочу. Тогда они стали называть цену за перстень. Он тоже отказался. Обмен навязывали… — Бондарев сделал паузу, как бы дожидаясь вопросов.

— А на что обменять? — удивился Яровой.