Утро большого дня

Во всей квартире Кунцов был один. Он сбросил на пол пальто, открыл ящик стола и, оглянувшись, вытащил перевязанную папку. С треском сорвал бечевку и начал перебирать бумаги. Отыскал синий, полувыцветший план с оторванным заголовком и листочек, исписанный пожелтевшими чернилами. Это и был тот чертеж, который он нашел в архиве.

Волнистая линия изображала контур горы. Отвесные линии, рассекавшие контур, обозначали буровые скважины прошлой разведки.

Кунцов пригляделся, хмельно и устало, и ткнул коротким пальцем в скважину № 5.

Взял циркуль, прикинул на плане, посмотрел на запись сегодняшних измерений и прохрипел:

— Точка в точку...

Выходило, что путь, которым двигалась четвертая лава, должен был натолкнуться на старую буровую скважину.

Здесь Кунцов заглянул в пояснительную записку и громко прочел:

— Скважина пятая. Колоссальный приток воды. Подозрение на подземное озеро. Иметь в виду!

— Та-ак, — сказал он, — теперь мы узнаем, когда это случится!

Почеркал на бумажке и оказалось, что если лава пойдет сегодняшним темпом, то к вечеру послезавтра.

Кунцов икнул и спросил у себя:

— Что дальше?

Невесело захохотал и залпом хватил второй стакан. Пошатываясь, встал, отвинтил разогретую дверцу печи, скомкал план и записку и швырнул их поглубже в угли. Наклонившись, следил, как пламя одело бумагу, как сжалась она в комочек пепла и рассыпалась золотым прахом.

В квартире была тишина. Только печь потрескивала угольками да ветер подвывал в трубе.

— Ох! — вздохнул Кунцов.

Сделалось страшно и тоскливо.

— Зачем это все, — выговаривал он с трудом и печально, — ну, случится несчастье и затопит штольню. Зачем? Для кого? Разве я когда-нибудь желал беды? Я пропал все равно...

Кунцов заплакал. Всхлипывал, прятал в ладони лицо и вздрагивал плечами.

— Кхе, кхе! — послышался сзади кашель. Кунцов отер глаза, оглянулся и очень удивился.

У двери стоял человек с бородавкой над бровью! Вероятно, он очень озяб. Прятался в воротник шахтерки, приподнял плечи, а руки засунул в рукава.

С минуту Кунцов приходил в себя, а посетитель стоял неподвижно.

— Как... ты попал? — наконец, выговорил Кунцов.

Человек сопнул покрасневшим носом и уставился мутными слезящимися глазами.

— А так-с. Дверь не закрыта, я и зашел...

Тогда Кунцов припомнил и указал на него пальцем:

— Ты ведь сбежал с работы? Хотел устроить несчастье и сбежал!

Человек усмехнулся и скромно ответил:

— Дозвольте, я к печечке сяду-с? Ознобился слишком. Это вы справедливо изволили намекнуть. Действительно, сбежал-с!

— Ну?!

— И все-с!

Человек уселся на кресло и вытянул ноги в оборванных штанах.

— Как ты смеешь, подлец? — возмутился Кунцов.

— Гневаться не извольте, — успокоил гость и с ужимкой прибавил, — наше дельце мы все же обладим!

— Какое... дельце? — задыхаясь от ужаса, прошептал Кунцов.

— Будто не знаете! — стыдливо ответил человек и опустил глаза.

— Не знаю! не знаю! — содрогаясь от омерзения, отрекался Кунцов. Он задыхался и мучился, напрягал все усилия вынырнуть из тянувшей на дно пучины.

Человек посмотрел на него и залился тонким обидным смехом.

— Вон, негодяй! — вскочил Кунцов, — кто там, держите его!

Согнал посетителя с места. Тот забежал за кресло, потер ладонь о ладонь и хихикнул.

— Пусть схватят. А я докажу. Обоюдное дельце-с!

Спасаясь от разъяренного Кунцова, нырнул под стол, вылез с другой стороны и опять подразнил:

— Обоюдное дело-с!

Показал из-за ширмы ехидную рожу и вновь пропищал:

— Докажу-с!

— Помогите, помогите! — закричал Кунцов, забил ногами — и проснулся.

Мутный рассвет глядел в окно. Лампа погасла и накоптила, опрокинутый стакан лежал у края стола. Комната была пуста, но так реален и ярок был сон, что Кунцов, охватив руками ломившие виски, подошел к двери и налег на нее плечом. Дверь была заперта плотно.

— Кошмар... какой кошмар! — забормотал Кунцов и, подойдя к окну, уткнулся горевшим лбом в холодное стекло.

В синем мареве утра красно сверкала звезда на штольне...

* * *

Небо начало заволакиваться с утра. Серые тучи недвижно повисли над рудником, сопками и тайгою. Потом в высоте закружились снежинки, прошлогодние травы закачались под первым нажимом поземки и начался буран.

Когда Кунцов вышел из своей квартиры, ветер крепко рванул полы его пальто, бросил в лицо снежную пыль и помчался по гребням сугробов, взметая крутящиеся вихри.

Кунцов надвинул шапку и зашагал, пробиваясь сквозь стену метели. Он шел торопясь, возбужденный, почти веселый. Утром принял решение, которое сразу освобождало от невыносимой тяжести тайны. Шел и глубоко удивлялся — почему он не сделал этого раньше! Такое это было простое, разумное и облегчавшее решение...

Свернул на дорогу, ведшую к рудоуправлению.

Иногда снежная мгла разрывалась и тогда по левую руку он видел белеющий склон горы и столбы спускавшейся вниз к дороге электрической магистрали.

Ветер набросил молочную тучу снега, и Кунцов отвернулся. А когда порыв пронесло, он увидел под ближним столбом кучку людей. Люди тоже заметили Кунцова и начали его звать, махая руками и шапками.