Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

    Старик на вешнем солнце греет
    Уж остывающую кровь;
    У люльки дочь поет любовь.
    Алеко внемлет и бледнеет.
               Земфира

               З и з и
А песню лучше я спою, позвольте?
        (

Поет, вызывая смех.)      Старый муж, грозный муж,
      Режь меня, жги меня:
      Я тверда, не боюсь
      Ни ножа, ни огня.

      Ненавижу тебя,

      Презираю тебя;
      Я другого люблю,
      Умираю любя.

           П у ш к и н
               Алеко
    Молчи. Мне пенье надоело,
    Я диких песен не люблю.
            Земфира
    Не любишь? мне какое дело!
    Я песню для себя пою.

              З и з и
       Режь меня, жги меня;
       Не скажу ничего;
       Старый муж, грозный муж,
       Не узнаешь его.

       Он свежее весны,

       Жарче летнего дня;
       Как он молод и смел!
       Как он любит меня!

       Как ласкала его

       Я в ночной тишине!
       Как смеялись тогда
       Мы твоей седине!

Все смеются над пением юной барышни, однако чтение продолжается.

             П у ш к и н
    Восток, денницей озаренный,
    Сиял. Алеко за холмом,
    С ножом в руках, окровавленный
    Сидел на камне гробовом.
    Два трупа перед ним лежали...

     Кто-то из барышень плачет. Пушкин засматривается на Керн, все переглядываются, Прасковья Александровна качает головой.

                 К е р н
Ах, что такое? Слушаю, как все,
Я чудную поэму со вниманьем,
С восторгом, в упоеньи, - что за диво?

              О с и п о в а
Ну, хорошо. Прости. И я в восторге,
Хотя хорошего уж не ждала
С минуты, как... Зизи... Земфира спела,
Смеясь над мужем, песенку свою,
Еще не старым, возбуждая ревность
У вольного от всех условий света
Алеко...

                П у ш к и н
    Но счастья нет и между вами,
    Природы бедные сыны!
    И под издранными шатрами
    Живут мучительные сны,
    И ваши сени кочевые
    В пустынях не спаслись от бед,
    И всюду страсти роковые,
    И от судеб защиты нет.

А л е к с и с. Чудесно по впечатлению и, как всегда, стихам, хотя все словно в обрывках, и характер Алеко неясен, откуда он и кто.

               Все поднимаются и уходят кто куда.

О с и п о в а. Мы запоздали с ужином. ( Уходит.)

К е р н. Мне кажется, это лучшее из всего, что вы написали.

П у ш к и н. В замысле, может быть, но исполнение меня почти всегда разочаровывает, как бледный список задуманного. И все же благодарю вас! Ваш благосклонный взгляд отныне навсегда будет связан для меня с этой поэмой.

Керн и Пушкин отказываются от ужина и остаются на некоторое время одни в гостиной с просиявшим на закате небом в окнах.

К е р н. Однако вы долго дичились меня, что было для меня неожиданностью, и я сама терялась, не зная, как себя держать с вами.

П у ш к и н. На меня напала робость, не знаю, с чего, когда первый раз я увидел вас здесь, за обеденным столом, рядом с Прасковьей Александровной, представившей меня вам.

К е р н. И я не нашлась, что вам сказать. Обычно у меня нет середины: я либо холодна, либо горяча уже при первом же знакомстве.

П у ш к и н. Нашему первому знакомству шесть лет.

К е р н. И каких! Ваших прославленных, вопреки гонениям, и моих безвестных.

В гостиную возвращаются Анна Вульф, Зизи, а позже и все другие.

З и з и. Алексис, не приготовить ли мне вам с Пушкиным жженку?

А л е к с и с. А он не ужинал, так и от пунша, верно, откажется. Хотя надо было отметить окончание поэмы "Цыганы".

О с и п о в а. Ночь прекрасна и восхитительна без всякого вина, не правда ли, Пушкин?

П у ш к и н. Сударыня, вы правы. Без вина бывают пьяны лишь влюбленные, а быть среди вас и не быть влюбленным - это немыслимо.

О с и п о в а. Ночь так хороша. Милый Пушкин, попросите госпожу Керн спеть вам "Венецианскую ночь" Козлова на известный мотив баркаролы.

К е р н. Прасковья Александровна, какая из меня певица?

П у ш к и н. На стихи слепца Козлова - баркарола? Я непременно сделаю так, чтоб он узнал о том. Сударыня!

               За фортепиано садится Анна Вульф.