Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

               1-й  п о с о л
                         Царь явно совмещает
Правителей Италии в себе
И мастеров ее, неукротимых,
Могучих, всеобъемлющих умов,
Предерзких перед таинством природы,
Как Леонардо, резающих трупы,
В стремлении великом к совершенству.

                3-й  п о с о л
Но тот, кто позже начинает, может
Пойти скорей, как дети за отцами,
Когда они последуют за ними.

Реплики послов отчасти доходят до слуха царя, он невольно ищет глазами сына и не находит.

                П е т р
             ( в досаде)
Прошу к столу в каютах. Где ж мой сын?

            Е к а т е р и н а
Царевич за границей на леченье.
Забыл? Как хорошо ты говорил.

                 П е т р
Сегодня мне впервые ясно стало,
Что я затеял. Бороды ли брить?
В немецкие одежды ли рядиться?
Или к истокам общим обратиться -
Художеств и наук, как вся Европа
Училась радостно у Греции,
Что нам отнюдь не грех же с нашей верой
Из тех же мест, благословенных свыше.
Идем, идем. Ведь гости уж заждались.

Уходят в разные каюты, и тотчас - с провозглашением первого тоста - раздается пушечный выстрел с фрегата. Между тем наступает вечер, и на фрегате зажигаются фонарики, коими он обвешан искусно, и чудная иллюминация возгорается над Невой.

АКТ IV

Сцена 1

Луг у деревни Рождествено под Петербургом. 1716 год. Царевич Алексей и Евфросинья.

Е в ф р о с и н ь я. Как в деревню приехал, ты повеселел. А ты болел в самом деле или только прикидывался?

А л е к с е й. Я сам не знаю. Иногда мне болеть - в радость, а здоровым быть - в тягость.

Е в ф р о с и н ь я. Неуж-то правда, ты у царя-батюшки в монастырь попросился?

А л е к с е й. Когда беда, можно и в монастыре отсидеться.

Е в ф р о с и н ь я. Беда? Ах, да, смерть твоей любимой супруги кронпринцессы Шарлотты! Как ты, бедненький, убивался.

А л е к с е й. А что ж ты думала? Родила мне сына, отступилась на лестнице и скончалась, будто нарочно, в обидах на меня. Ведь она знала, что я бегаю к служанке своего учителя. Фрося! Не ревнуй меня к мертвой. Она оставила меня одного, я теперь без опоры. В случае чего цесарь разве вступится за меня?

Е в ф р о с и н ь я. Какой цесарь?

А л е к с е й. Австрийский император. Он же мне свояк, женат на сестре Шарлотты. А я ее не уберег. На поминовении после похорон царь вскричал: "В несогласье со мной живешь и с женою также жил, к бесчестию отечества нашего". И вынимает из кармана письмо и вручает мне - с повелением одуматься.

Е в ф р о с и н ь я. Это сам государь-батюшка велит тебе поступить в монастырь? Коли так, быть тебе монахом.

А л е к с е й. Нет, нет! Отец одно твердит:  исправься и займись делом.

Е в ф р о с и н ь я. А ты не хочешь? А чего же ты хочешь? Сам в монахи?

А л е к с е й. Нет, в монахи я не хочу! Я слишком тебя люблю. А в монастырь попросился для отвода глаз. Отец еще пуще разгневался. А тут родился сын и у мачехи моей, мой младший брат, и я с моим сыном и вовсе им неугоден.

Е в ф р о с и н ь я. А кого ты все высматриваешь вдоль дороги?

А л е к с е й. Фрося, ты возвращайся в деревню. Я скоро приду.

Евфросинья уходит; Алексей заходит за деревья; у рощи останавливается коляска, из нее выходит Кикин.