Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

                 П у ш к и н
        Ты, солнце святое, гори!
        Как эта лампада бледнеет
        Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!

Сцена 4

     Михайловское. Декабрь 1825 года. Пушкин вбегает в комнату, за ним входит Арина Родионовна со свечой.

                 Н я н я
Голубчик, что с тобою? Что случилось?
Пронесся на коне ты мимо дома,
Как будто гнались за тобою черти.
Не знали, что подумать. Слава Богу,
Ты воротился.

                П у ш к и н
                           Заяц мне дорогу
Перебежал опять, чертенок ушлый.

                   Н я н я
Куда же на ночь глядя ты помчался?

                П у ш к и н
В Опочку, в Псков. В столице, слышишь, бунт!
Мужик тригорский сдуру-то сбежал.
Он яблоки повез, а там смятенье, -
В испуге страшном он домой унесся
И толком ни об чем донесть не может.

                   Н я н я
А яблоки?

               П у ш к и н
                   Успел продать. С деньгами -
Без сахару и чая воротился.
На почтовых. Зачем спешил, не знает.
Но страх его красноречивей слов.
И нет сомненья, в Петербурге бунт
Да не толпы убогой, а полков
Гвардейских, вышедших на площади
У Зимнего дворца и у Сената.
И, верно, сами командиры с ними,
Среди которых и мои друзья.

                  Н я н я
Помчался к ним, а заяц воротил?
Ах, господи, помилуй и прости!

               П у ш к и н
Да помолись за Пущина Ивана.
Он, точно, там - из первых иль погиб,
Иль арестован, ибо о победе
Нельзя подумать. Слишком хорошо б.

                 Н я н я
Хорошего тут выйти и не может.

               П у ш к и н
Ведь не один мужик сбежал в испуге.
Поди. За печью сам я погляжу.
Подброшу дров еще. Не скоро лягу.
Мне ныне глаз, пожалуй, не сомкнуть.

                 Н я н я
Утихомирился, дружочек мой?
В столицу среди ночи не ускачешь?

               П у ш к и н
Не бойся, старая, тебя я вдруг,
Уж верно, не покину. Спи себе спокойно.

     Арина Родионовна уходит; Пушкин усаживается у печки. В сполохах света по стенам и потолку проступают фигурки муз, пребывающие в  беспрестанном движении и где-то в вышине.

               П у ш к и н
Смерть Александра. Новые надежды,
Им преданные, вспыхнули у нас.
Наполеоном вызван к поединку,
Россией вознесен к великой славе,
Что он свершил для мира и страны?
В жандарма над Европой превратился,
Всю мощь имперьи истощив напрасно.
Но есть всему конец. О, провиденье!
Присяга Константину, что в Варшаве,
Наместник Польши, словно в ссылке жил,
И тут же странный слух об отреченьи,
И речи о присяге Николаю, -
Переворот дворцовый налицо.
А им-то нет числа у нас, в России,
И трон захватывал не самый лучший,
Народ же присягал и самозванцу.
Итак, друзья мои, вы за кого,
Когда один другого стоит, верно?
Ужель самодержавие - долой?!
Какой же клич вы бросили в народ?
Или взялись вершить его судьбою,
Как заговорщики у трона?

               1-я  м у з а
Тревога в нем растет. Не за себя.
Он полон мыслей о судьбе народной
И о друзьях, не в силах к ним примкнуть.