Утро — еще не день

— Будем хорошо, если вы соберете свой багаж, Альбер. Мы отправляемся в Кельн.

Эту новость мне сообщают во время завтрака, а в обед мы уже в Кельне. Гостиница «Европа», где мы останавливаемся, видимо, выше средней категории, судя по мебели и виду на кафедральный собор. Но у меня нет времени любоваться пейзажем. Уладив формальности с администратором, дама спрашивает:

— Пойдете в свою комнату или отправимся сразу?

Садимся в «мерседес», и Мод прибегает к сложным маневрам, чтоб отъехать от площади у кафедрального собора. Сделать это не так-то просто, ибо окрестные улицы или закрыты для автомашин, или же там одностороннее движение, поэтому приходится ехать не туда, куда надо, а куда можно.

На улице жара, смрад выхлопных газов острее, чем когда-либо. Улицы заполнены автомашинами, которые едва ползут или же сбиваются в стадо, загипнотизированные красными глазами светофоров. Над полными чувственными губами моей дамы выступили мелкие капельки пота.

Наконец мы как-то вырываемся из автомобильного водоворота, который создался вокруг собора. Мод поддает газу, машина выскакивает на широкий бульвар и какое-то время мчится по нему. Свернув с бульвара, снова петляет маленькими улочками, но это уже спокойный, сонный жилой квартал без людской кутерьмы. Кажется, на этот раз мы едем не питаться.

— Вот здесь, — говорит Мод, припарковывая «мерседес» перед жилым домом, облицованным белым камнем.

Расспрашивать — пустое дело. Я выхожу из машины и направляюсь вслед за дамой. Из прохладного вестибюля лифт поднимает нас на шестой этаж — дальше некуда, седьмого этажа нет. Одна-единственная дверь без всякой таблички. Два коротких звонка и после паузы — еще два. На пороге появляется Сеймур, молча кивает и отступает, давая нам дорогу.

Проходим через переднюю в просторный, богато обставленный холл, проходим его и оказываемся на широкой террасе, защищенной от солнечных лучей навесом в бело-зеленых полосах. В углу мягко журчит огромный вентилятор.

Мод отстала еще в передней, наверное, чтоб посмотреть, где стоят бутылки. Мы опускаемся в плетеные кресла, когда она появляется с подносом, наполненным всем необходимым для делового разговора. Оставляет поднос на низеньком столике между двумя креслами и скрывается.

— Мне приятно видеть вас, Майкл, — говорит американец, принимаясь сервировать стол.

— К сожалению, не могу ответить вам полной взаимностью, — бормочу я. — Но вы меня поймете.

— Надеюсь, и вы меня.

Он опускает в свой стакан два кубика льда, добавляет минеральной воды, отпивает, чтоб проверить, выдержана ли пропорция, и подносит зажигалку к зажатой в правом углу рта сигарете.

— Не смотрите так на меня. Ничего драматического не произошло. Просто хочу продолжить наш разговор, прерванный в тот день.

Я не возражаю. Бросаю в стакан немного льда и, в свою очередь, дегустирую. Сеймур тем временем достает из кармана несколько снимков и подает мне:

— Что вы скажете об этой продукции?

— Совсем любительская, — отвечаю я, наскоро просматривая снимки.

Они и в самом деле любительские, но достаточно точные. Эрих и я в разные моменты нашей вчерашней беседы в ресторане и в баре гостиницы «Хилтон».

— А теперь послушайте это, — предлагает Сеймур, достает из другого кармана миниатюрный магнитофон и нажимает кнопку.

Снова Эрих и я, на этот раз представленные своими голосами. Голоса звучат совсем аутентично.

«Я: Поставщик чего?

Эрих: Всего. Что вам надо? Пистолеты, автоматы, ручные гранаты?.. Но у вас, наверное, есть свои поставщики?

Я: Хватает. Однако разнообразие в ассортименте всегда полезно.

Эрих: Какое количество вас интересует?

Я: Количество не имеет значения. Я оптовик.

Эрих: В таком случае можем заключить какое-то соглашение. Не хочу хвастать, но я тоже не размениваюсь на мелочи…»

— Ну, что скажете? — спрашивает американец.

— Вульгарный монтаж — и только.

— Вы необъективны, Майкл, — качает головой Сеймур. — Для вас это, возможно, монтаж, ибо вы знаете настоящий разговор. А представьте себе, как прозвучит эта запись для неосведомленных, особенно в сопровождении снимков вашей дружеской встречи.

— Если слушатели такие неосведомленные, что даже не имеют представления о трюках монтажа…

— Нет, нет… Вы необъективны, — снова качает головой американец. — А представьте себе, когда к этому материалу будет прибавлено еще и несколько подобных, которые документально подтверждают сделки с другими лицами все в той же сфере бизнеса на оружии…

— Допустим, что представляю. Ну и что дальше? После того как вы уже один раз обвинили меня в убийстве, зачем вам обвинять меня еще и в торговле оружием?

— Не вас, Майкл. Вы только козырь в этой игре, я же вам об этом уже говорил. Обвинение будет направлено против других.

— Но вы же втягиваете меня в историю с компрометацией, а это компрометирует прежде всего меня. Я в самом деле занимаюсь торговлей, но никто никогда не поручал мне торговать оружием. Я не включусь в операцию, которая может перерасти в политический скандал и запятнать мою страну.