Утро генеральской казни

– В новостях показывали. У нас во взводе ребята обсуждают, многие хотят в армии остаться.

– В этом я тебе мог бы помочь. Ведь от места службы многое зависит. Так что подумай хорошенько о своем будущем и ответь – как именно загорелась баня на острове? Ее трассерами подожгли с озера, с лодки, с моторки? Я же все знаю.

Тут особист не особо кривил душой. Одна из проституток была его информатором. Да и сегодняшнее утро он вместе с помощником потратил не зря – половину периметра озера объехал.

– Не видел я и не слышал ничего такого, товарищ подполковник, – уверенно доложил рядовой Пирогов. – Участки побережья, на которых мы с сержантом Четверговым службу несли, непосредственно к бане не примыкают, выстрелов мы не слышали. А вот когда огонь увидели, то по приказу капитана Кошкина приступили к пожаротушению.

Островец понял, что и от этого бойца толку ему не добиться.

– Свободен, рядовой, – произнес особист. – И скажи своему капитану, чтоб зашел.

Пашка покинул кабинет. Особист вернулся на свое место, положил перед собой руки и сцепил пальцы в замок.

– Вызывали? – порог кабинета переступил капитан Кошкин, захлопнув за собой дверь.

– Садись, капитан.

Кошкин выглядел спокойным, абсолютно не нервничал.

«Нервы у него железные», – подумал Островец.

– Все твои бойцы мне объяснения дали, и что удивительно – абсолютно одинаковые, словно их кто-то предварительно проинструктировал.

– Чего ж тут удивительного? – пожал плечами Кошкин. – Все одно и то же видели, вот и говорят одинаково.

– Значит, и ты мне то же самое расскажешь?

– В общих чертах – да.

– А вот тут ты ошибаешься, капитан, потому что разговор у нас с тобой о другом пойдет. Не о пожаре.

Особист развернул к Кошкину экран компьютера, защелкал клавишами.

– Узнаешь?

На экране виднелась моторка, до половины вытащенная на берег в безлюдном месте. Снимок был сделан сегодняшним утром.

– Моя моторка, – признал Кошкин. – Только что она здесь делает? Я ее в сарае закрытой на замок оставлял.

– Получается, что угнали твое личное плавсредство…

– Не знаю. Я ее вчера днем как в сарае оставил под замком, так больше и не наведывался.

– А теперь объясни-ка мне, капитан, каким образом случилось так, что кожух подвесного мотора твоей лодки пробит из огнестрельного оружия? Предположительно из пистолета Макарова.

– Ничего по данному вопросу пояснить не могу. Это для меня и самого новость, – спокойно ответил Кошкин.

– Странно все получается… – начал было особист, но услышал, как за окном останавливается машина, приоткрыл занавеску, выглянул и негромко выругался. – Принесла нелегкая…

Кошкин сразу почувствовал, что Островец дорого дал бы за то, чтобы испариться без остатка, исчезнуть, а потому приободрился.

Дверь без стука отворилась, и в кабинет вошел генерал Васьков.

– Разговор есть, подполковник, – мрачно произнес он.

– Мне идти? – поинтересовался Кошкин.

– Свободен, капитан, свободен, – ответил за Островца Васьков и заложил руки за спину.

Когда генерал остался с особистом с глазу на глаз, он спросил:

– Ну, что, вредитель? Ты под кого копаешь?

– Так ведь ЧП в части, товарищ генерал…

– Было бы ЧП, я бы тебе сам об этом сказал. Ты почему личный состав от боевой подготовки отрываешь? Развернул здесь инициативу, офицеров третируешь… Баня – не тот объект, из-за которого боеготовность части может пострадать.

– Товарищ генерал, я…

– Молчать, подполковник, когда старшие по званию говорят. Я все до последнего слова знаю, что ты мне сказать можешь. Мол, у тебя служба такая. Мол, ты на это своим начальством тут и поставлен и проверяешь тех из наших офицеров, которые на момент ЧП отсутствовали в гарнизоне. Тогда какого хера ты к капитану Кошкину с его моторкой прицепился? Он, между прочим, неподалеку от меня был, когда баня загорелась.

– Так ведь лодка его.

– А ты об этом меньше думай. Тебя самого в расположении части в это время не было. Ты жену своего водителя-прапора «жарил». О вас уже весь гарнизон говорит. Тебе что, других блядей мало? Дождешься, прапор напьется как-нибудь и пристрелит тебя. Ты этого хочешь, разложенец? Значит, так, подполковник, – Васьков даже не дал Островцу рта раскрыть, – если бы дело только меня касалось, я, может, и по-другому с тобой бы говорил. А ты под Рубинова копаешь. Перспективу твоего усердия могу нарисовать доходчиво и убедительно. Переведут тебя на какую-нибудь точку за Полярным кругом, куда вертолет два раза в год прилетает, а баб только по телевизору показывают. Связей у Анатолия Никодимовича для этого хватит с избытком. Теперь понял?

– Понял, товарищ генерал. Выводы сделаю.

– Ни хера ты не понял. Оставь людей в покое, тебе же работы меньше. Не рви задницу, так ее и на британский флаг порвать недолго.

– Я же и о вашей безопасности пекусь, товарищ генерал, – напомнил Островец.

– Рубинов о нашей с ним безопасности уже побеспокоился. Если тебе что-то странным покажется – лучше у меня спроси, прежде чем самодеятельность проявлять.

– Это вы о тех десантниках, которые сегодня к нам на учения прибыть должны?