Утро космоса. Королев и Гагарин

«Подражая старшим, мы, мальчишки, потихоньку как могли вредили немцам, – вспоминал Юрий Гага­рин. – Разбрасывали по дороге острые гвозди и битые бутылки, прокалывавшие шины немецких машин… Вско­ре загремело и на нашем фронте. Началось наступле­ние советских войск. Радости не было конца. Тут-то эсэсовцы и забрали нашего Валентина и Зою и в ко­лонне, вместе с другими девушками и парнями, погнали в Германию. Мать вместе с другими женщинами долго бежала за колонной, а их все отгоняли винтовочными прикладами и натравляли на них псов. Большое горе свалилось на нас. Да и не только мы – все село умы­валось слезами. Ведь в каждой семье фашисты кого-ни­будь погнали в неволю… Немцы покинули наше село. Отец вышел навстречу нашим и показал, где немцы за­минировали дорогу. Всю ночь он тайком наблюдал за работой немецких саперов. Наш полковник, в высокой смушковой папахе и зеленых погонах на шинели, при всем народе объявил отцу благодарность и расцеловал его, как солдата. Отец ушел в армию, и остались мы втроем: мама, я и Бориска. Всем колхозом управляли теперь женщины и подростки. После двухлетнего пере­рыва я снова отправился в школу».

Война заканчивалась. Пришла весть от старшего бра­та и сестры. Им удалось сбежать от фашистов, и они остались служить в армии.

Встретились уже после Победы.

Семья Гагариных перебралась в Гжатск.

14 октября 1945 года на берегу Северного моря был проведен запуск ракеты ФАУ-2. Ее готовили к старту те самые немецкие специалисты, которые работали с Вернером фон Брауном.

Делегации СССР, США и Франции наблюдали за подготовкой к пуску и полетом ракеты. Хозяевами себя считали англичане – ведь немецкие специалисты были их военнопленными.

Среди наших представителей был и инженер-полковник В. П. Глушко. В 1945—1946 годах вместе с группой специалистов он посетил Германию, Чехословакию и Ав­стрию, где находились предприятия, связанные с ракет­ной техникой. Немногое удалось увидеть – предусмот­рительные янки уже давно отправили за океан и ракет­чиков и ФАУ.

Еще несколько лет за океаном гремели ракетные двигатели, созданные в нацистской Германии, сотрудни­ки Вернера фон Брауна и он сам передавали опыт сво­им американским хозяевам. Впрочем, вскоре они стали уже их коллегами…

Поезд на перегоне притормозил. Машинист знал: пассажирам выходить именно здесь, посредине степи. Дальше поезд пойдет пустой.

Молодые инженеры выскочили, не дожидаясь, пока вагон остановится совсем. Честно говоря, не терпелось увидеть место, где им суждено было работать.

Они были очень юные, эти инженеры. Они поступи­ли в институты, когда еще на западе шли тяжелые бои, но до Победы уже оставались месяцы. Им не суждено было ворваться первыми в Берлин и Вену, Кенигсберг и Будапешт. Они, безусловно, разделяли всеобщую опья­няющую радость Победы, а в душе таилось сожаление, что им не пришлось принимать участие в гигантской битве за Родину. Им казалось, что самое великое в ис­тории страны уже позади.

Они не предполагали, что им выпала честь шагнуть к космосу.

Степь встретила их неприветливо, сильной пылевой бурей. Вытянутую руку еле видно. Они стояли возле сво­их чемоданов обескураженные и растерянные. Куда идти?

Из темноты вынырнула подвода. Впереди сидел старик.

– Гей-гей! Сторонись! – крикнул он. Инженеры от­прянули в сторону. Возница обернулся к ним. У него было грубое, обветренное лицо. – Если в хутор, то тут недалече. – Он ткнул пальцем в темноту.

Через полчаса инженеры добрались до конторы. В ма­ленькой хатенке, приютившейся в деревенской церкви, их встретил начальник отдела кадров.

Инженеры представились,

– Утром разберемся, а сейчас отдыхайте. – На­чальник отдела кадров вновь уткнулся в лежащие на столе бумаги.

Инженеры недоуменно переглянулись:

– Простите, а где же здесь можно отдыхать? – на­конец спросил один из них.

Кадровик устало поднял голову.

– Я сам здесь десятый день, а койки в глаза не ви­дел. Пока ложитесь в соседней комнате, завтра что-ни­будь придумаем…

Утром буря затихла.

Степана Царева направили в монтажные мастерские. Остальных оставили пока здесь. Степан долго не мог найти эти самые мастерские. Наконец он увидел какого-то человека в кожаной куртке.

– Вам в монтажные? – переспросил он. – Идемте. Я тоже туда. Часа за полтора доберемся.

В степь вела железнодорожная ветка. Они поднялись на насыпь и бодро зашагали на восток. Оба молчали.

– Скоро тупик будет, – наконец сказал попутчик Степана, – деревянный дом увидите. Это и есть мас­терские. А мне сюда…

Он направился к вагончикам, которые стояли непо­далеку.

С человеком в кожаной куртке – Сергеем Павлови­чем Королевым – Степану еще много раз приходилось встречаться. Почти каждый день появлялся он в мон­тажных мастерских, заходил, спрашивал:

– Как ребята, дела? Что нужно сделать, чтобы луч­ше было?

Инженеры собирались вокруг него, рассказывали о своих трудностях, что-то предлагали. Здесь же, в мас­терских, чуть в сторонке стоял чертежный стол. Он при­надлежал конструкторам. Они сразу же исправляли не­доделки, улучшали те или иные узлы.

В монтажных мастерских собирались ракеты.