Утро начинается с меня

Тут же послышался глухой удар и возмущённый вопль Фомичова. По всей видимости, тому, кого он назвал пидором, не понравилось такое обращение, и человек решил добиться от господина Фомичова более вежливого поведения. Но тот, похоже, настолько отвык от неподчинения, что долго не понимал, что время его всевластия закончилось, и продолжать орать: «Вы, что, суки? Вы хоть знаете, кто я такой? Вы же…». А его били и били. И даже не просили заткнуться. Надеялись, что он сам сообразит, что роли поменялись. Звуки из телефонного аппарата были для нас трансляцией реалити-шоу с политических боёв без правил. Через какое-то время к лепету Фомичова присоединились женские вопли — видимо, люди Попова добрались и до жены Игоря Николаевича, — тоже, кстати, не последней леди в нашей стране. А потом ещё добавились звуки бьющегося стекла — бой там шёл нешуточный. Прошло минут десять, пока не наступила тишина. Мы слышали, как льётся вода (или виски?), кто-то судорожно пил жидкость, потом откашлялся, и мы вновь услышали голос министра, но интонация его разительно поменялась.

— Андрей… Всё, хватит. Ради бога, умоляю, что случилось? — начал с придыханием в быстром темпе говорить Фомичов. — Что? Что случилось?

— Да так, почти ничего, если не учитывать того, что я сижу в Басманном, вот уже шесть часов держу страну на стрёме со своей физиономией на каждом канале и всеобщей опасностью. Говорят, что именно я устроил теракт 11 сентября и сейчас хочу его повторить в российских — широкой души — масштабах.

— Ты о чём? Я не понимаю тебя! Ты же знаешь, где я нахожусь? Это что, шутка?

— Нет, не шутка, Игорь. Именно потому, что я знаю, где ты находишься, мне пришлось договариваться с сотовым оператором, чтобы спутник повернули на два градуса севернее, иначе никак не ловился бы у тебя спутниковый Интернет. А по моим планам, ты сейчас должен появиться во Всемирной Паутине — с приветствием к пользователям и со своим честным признанием, как ты докатил свою любимую страну до развала? — Андрей отстранился от телефон и повернулся с Элине. — Вот ссылка, — он протянул ей бумажку, — набери её скорее, сейчас прямой эфир с этим чудаком будем записывать.

Эля, уже с шестичасовым опытом секретаря, всё делала так, будто каждый день транслировала теракты или работала в подобной сфере где-нибудь на «Алькайда-канале».

— Есть, — она подняла большой одобрительный палец.

— Ну, Игорь Николаевич, говори нам, что да как? Чем живёшь последние годы? Что купил? Где находишься?

— Андрей, умоляю, только детей не трогай! Ты же знаешь, что это для меня святое.

— Знаю, знаю… Поэтому мои дети рядом со мной. А твои? Не захотели твои девочки лететь к тебе на Северный полюс, которым ты уже… Запамятовал, сколько, прости, уже лет владеешь?

Мужчина по ту сторону монитора выглядел удручающе. Видно было, что над его лицом хорошо поработали, но перед трансляцией позволили умыться и заклеить пластырем кровоточащие раны. Связь то и дело обрывалась — поэтому мы видели побитого человека, которому в лицо светила лампа, и который при каждом новом движении замирал на экране, будто нарисованный.

— Игорь Николаевич, вы попали в «Топ-Десять» нашего чарта! И занимаете в нём достойное шестое место вместе со своей супругой. Сейчас мой человек вам даст телефон, вы туда введёте код и номер вашего счёта, а также коды ваших детей. Пришло время возвращать долги своей Родине, мы от вас этого очень ждём.

— Андрей, я могу дать только свой, мои девочки всегда меняют пароли. Точнее, за них это делает их личный помощник. Ты же знаешь, как это у нас всё не просто…

— Игорь. У тебя десять минут. Я отключаюсь. Перезвоню. Не заставляй меня искать твоих дочек, потому что дети у тебя получились настоящие. Ты правильно сделал, что отдал их на воспитание бабке. Хорошие девочки: без выебонов, скромные, учатся хорошо, никого не обманывают. Чувствуют они себя, правда, не очень комфортно с новой охраной, которую ты им поставил. Ты бы ещё танк за нами гонял, — Андрей снова отодвинул телефон, и обратился к нам. — Этот мужик под видом «Яндекс-пробки» гоняет вертолёт — думаете, зачем? Чтобы тот снимал пробки? Нет! Чтобы отслеживать машины, которые везут его детей! Он их очень любит. Это написано в его досье. Знаете, пожалуй, это единственный случай, когда отец-руководитель ни во что не вляпал своих детей. Дочки катаются на лошадях и занимаются музыкой, играют на пианино и скрипке — завидные невесты, красавицы. Мои пацаны, когда подрастут, надеюсь, встретят их в более хорошем мире, чем тот, в котором мы сейчас. Парни: Даша и Катя Фомичовы, запомните! Ваши ровесницы — 10 и 12 лет.

Мальчики отвлеклись от своих персональных приставок и скорчили рожи, но сделали это по-доброму. Если учесть, что за весь день они не обронили ни слова, эти стеснительные улыбки хоть как-то свидетельствовали о том, что парни живые.