Утро новой эры

Подполковник Алексей Бесфамильный, командир отдельного танкового батальона, дислоцированного в Бердске, об этом не думал. А думал он о президентской премии в размере 12 месячных окладов, которая теперь достанется ему. Хотя он и так не бедствовал, получая раза в два больше среднего командира его уровня. Естественно, если они на глазах зрителей перевернутся на подъеме, премии он не получит. Будет скандал на весь мир, последуют разрывы контрактов и скверные последствия для него лично.

С блеском был подготовлен и фуршет. Сверкали начищенные туфли и ботинки, «гарсоны» в накрахмаленных до хруста белоснежных рубашках наливали гостям напитки. Кормили хорошо и чиновных гостей, и журналистский пул, который освещал мероприятие.

Корреспонденты делали вид, что что-то понимают, делали пометки в блокнотах и пили минералку «Перье» из пластиковых стаканчиков. Военные эксперты в гражданском многозначительно переглядывались и тоже что-то помечали.

На следующий день после смотра должна была начаться оперативная часть учений, на которых Россия будет представлена силами Центрального оперативно-стратегического командования. В соответствии с вводной, подразделения уже поделились между Западными и Восточными. По плану учений Западные – это не военный блок и даже не региональная держава, а разрозненные банды исламских радикалов. Чтобы не обидеть союзников, играть роль Восточных – террористов должны были исключительно российские военные. Казахские, киргизские и таджикские новобранцы – каждая страна прислала всего по две роты – попали только в «миротворческий корпус».

Сценарий учений был разработан в соответствии с военной доктриной России. Согласно ей большие войны в будущем не ожидались – только локальные.

Террористов ждала незавидная судьба: нарваться на пограничный дозор, нанести ему небольшой урон и получить жесткий отпор. Уже через три часа к месту «замеса» будут переброшены части быстрого реагирования. Террористы подставят себя под удар авиации, самоходной артиллерии и откатятся в степь, которая помнила еще Чингисхана. Там их выбьют из нескольких глинобитных кишлаков вертолеты, танки и мотострелки. Такой видели московские стратеги войну будущего.

Но всем этим Бесфамильный себе голову тоже не забивал, пока его танк мчался по бездорожью.

Это была всего одна минута плотно спрессованных событий.

Стоп-кадр.

Расширенные глаза маршала. Недонесенная до рта вилка. Упавший на скатерть кусок отбивной.

Взрыва не было. Просто раздалось несколько хлопков в десятке мест на территории лагеря, которые если и услышали, то приняли за выхлопы автомобилей. А потом все вокруг начали умирать.

Все произошло настолько быстро, что никто не успел даже испугаться. Так и остались лежать в тех позах, в каких находились за секунду до смерти. Мертвы были высокие гости за накрытыми столами под тентами, защищавшими от жаркого солнца. Мертв был принимавший учения министр обороны. Мертвы были журналисты и операторы – камеры продолжали снимать, или уткнувшись в землю, или показывая огромное кладбище. Мертвы были офицеры и генералы. Как оловянные солдатики попадал рядовой и сержантский состав. Только ветер колыхал ковыль, да стрекотали степные птицы. Что бы это ни было, оно действовало только на людей.

Все это заняло от силы тридцать секунд.

Он уже не помнил, что заставило его посмотреть на наблюдательный пункт. Просто ли любопытство или желание проверить оптику. И вот, глядя в видоискатель, Бес понял, что преодоление полосы препятствий потеряло актуальность.

«Террористы могут применить оружие массового поражения», – вспомнил он.

Но те террористы были ненастоящим, да и и учения еще не начались.

Снаружи громыхнуло. Бесфамильный понял, что не видит в небе силуэта вертолета, с которого шла съемка. Зато видит в той стороне столб жирного чадящего дыма.

– Твою ж мать… – пробормотал он.

Они ехали с, включенной в «красном» режиме системой жизнеобеспечения. Испытывали ее после аврального ремонта, когда оказалось, что некоторые узлы новых «нано-танков» не работают так, как надо. Поэтому в обитаемой зоне танка было создано избыточное давление, которое не дало бы никакому химическому агенту попасть внутрь.

Он видел, что его звено, которое шло за ним, сохраняет строй. Кроме одной машины. Та явно потеряла управление, начала рыскать и вскоре сошла с дистанции – протаранила муляж кирпичной стены и свалилась в противотанковый ров.

Бесфамильный включил радиосвязь. Ни с кем, кроме его звена, связи не было. С наблюдательным пунктом тоже.

Он начал перебирать другие частоты и, наконец, среди помех нашел более-менее разборчивые переговоры. В кабину ворвалась взволнованная речь. Если бы Алексей не был стрижен под ноль, он почувствовал бы, как волосы шевелятся у него на голове.