Утро очередного дня

Сама постройка была подстать дому. Все тот же нежно-желтый цвет, аккуратное здание без новомодных ухищрений. Единственное, что выпадало из общей картины – это наличие слишком большого количества окон и две статуи у входа. Они располагались по бокам ступенек, ведущих к зданию.

Это были две похожие, но, в то же время, абсолютно разные статуи. Одна была более грубой с неровными краями, а вторая изысканная, плавная.

Тот, что стоял слева – «грубый», был с меня ростом, созданный из непонятного камня, смешанного с черным мрамором. Его угловатая морда с острыми клыками, виднеющимися из открытой пасти, напомнила мне летучую мышь. Я, возможно, ошибаюсь, сравнивая его с рукокрылыми, вблизи их, слава богу, мне видеть не приходилось, но, отчего-то, морды летучих мышей представляются именно такими, как вот у этого слева. Расправленные крылья были подняты немного вверх, а еще глаза были закрыты, но, в общем, очень похоже, остальное детали.

Справа же статуя была другой. Морда была повернута в другую сторону, и я смогла лицезреть только тело. Оно, кстати, за исключением наличия крыльев и отсутствия шерсти, напоминало крупную собаку, только, с очень развитой мускулатурой. Мне стало интересно, какая же у нее морда. Обойдя ее, я увидела довольно милую мордашку. Закрыв глазки и опустив округлый носик, она, казалось, улыбалась.

– Кто это? – полюбопытствовала я, кивнув на статуи.

– Здрассти, – кому-то за моей спиной кивнула Сайя.

Я обернулась, но никого не увидела.

– Виделись, – поняв, что это мне, ответила я.

– Ты ж говорила, что знаешь о горгульях, – возмутилась она.

Я посмотрела на оскаленного «грубого», и только с этого ракурса смогла заметить, что его тело все же напоминает, ту, справа. Но вот морда…

– Ага, – кивнула я, – а почему они такие разные?

– Верно подмечено, – буркнула Сайя.

– Эта такая миленькая, – улыбнулась я статуе справа, – а тот, слева, злющий.

– А потому, что хорохорится много, – махнула она рукой. И добавила: – балбес.

– Перед кем? – не поняла я.

– Так перед ней, – указала она на статую справа, – а она, хитрюга такая, нос воротит, – Сайя погрозила ей кулаком, – буквально.

– Погоди, так они… Это про них ты могла тогда случаи припомнить?

– Когда? А… когда про маменьку? Наверно, про них, уж и не помню.

– А есть еще про кого? – поинтересовалась я.

– Здесь нет, мне и их хватает, – вздохнула Сайя, – все нервы измотали.

– Они чего, и, правда, оживают, да? – все еще надеясь, что это шутка, уточнила я.

– Не веришь? – усмехнулась она. – Увидишь.

Она подошла к статуе слева, погладила его по голове и произнесла:

– Ну, Минтер, уважь гостью, познакомься с ней сегодня. Да за Сизой проследи, – покосилась она на правую, – а то она пылкая, испугает еще.

– Может не стоит, – уже испугалась я, – незачем мне ни с кем знакомиться.

– А вот тут ты права, – неожиданно согласилась со мной Сайя, подходя к двери, – пока ни с кем не знакомься особо. Ты в наших делах человек не сведущий, не надо, чтобы тут знали про нового Оракула.

Она открыла дверь и, подождав, пока я подойду, добавила не громко, кивнув на горгулов:

– А они тебя не обидят. Скорее уж защитят, если что.

Мы зашли в дом. Последняя фраза мне не понравилась и я уточнила:

– Если что?

– Экая ты трусиха, – взглянула девушка на меня.

– Да станешь тут, с твоими-то рассказами, – подметила я.

– А ты меня не слушай, выводы не делай, – улыбнулась Сайя, – сама скоро все узнаешь, услышишь, прочтешь. Пойдем в твою комнату.

И она пошла вперед по длинному коридору, в котором было множество дверей.

Глава 3

Комната, в которую привела меня Сайя, находилась в самом конце Г-образного коридора. Она не отличалась особой оригинальностью. Стены небольшого помещения были выкрашены в зеленый цвет, точнее, от потолка стены были еле заметного светло-зеленого оттенка, а чем ниже к полу скользил взор, тем насыщенней становился цвет, и заканчивался он уже ярко салатовым. Подстать этому были и шторки на окне, прозрачные белые тюлевые занавески, в ярко-салатовый цветочек. Мебель здесь была самая необходимая, только нужная, но довольно милая и комфортная.

При открытии, дверь закрывала собой койку, расположенную справа от входа, у изголовья кровати стояла небольшая тумбочка, правда без полочек, она служила только подставкой под лампу. Рядом с ней был большой добротный деревянный комод.

У окна располагался невысокий столик, с левой стороны, впритык к стенке, стояло низкое мягкое кресло, над которым весело бра, в виде подсвечника.

Также, по левой стороне, стоял шкафчик с полочками для книг, правда, на данный момент, он был совершенно пустой. И, наконец, под ногами расстилался мягкий пушистый белый ковер.

На всей мебели присутствовали зеленые наклейки, со знакомым спиралевидным символом.

– У тебя такой на шее, да? – вспомнилось мне.

– Ну, и память, – крякнула Сайя, – да, это символика школы Стейлетов, что-то типа герба нашей семьи.

– А на шею зачем? – удивилась я.

– Такой может быть лишь у наставницы.

– Так ты ж еще маленькая была, а символ уже красовался.

– Я ж единственная, помнишь? Вот мне сразу и сделали, чтоб привыкала.