Утро под Катовице. Книга 1

Двадцать третьего числа гормональный шторм несколько поутих и рассудок частично вернулся к нам. Болеслава вернулась к своим обязанностям кухарки, и мы даже стали находить немного времени для продолжения заучивания её легенды. Утром двадцать седьмого сентября, поднявшись на вершину близлежащего холма, я увидел колонну пехотного батальона Красной Армии, движущуюся в направлении Немирова. Вернувшись, я сообщил об этом девушке:

— Русские занимают город, ночью я отведу тебя к дяде.

Девушка, услышав это, заплакала и мне пришлось её успокаивать. Совершенно естественно утешение расстроившийся девушки перешло в горизонтальную плоскость и продолжалось до самого вечера. А когда стемнело, я помог спутнице одеться и привести себя в порядок. После чего повел Болеславу в направлении города, нагрузившись её чемоданами и мешком с продовольствием (кто его знает, как у дяди Абрама с продуктами в это сложное время). После того, как мы подошли к городу, я решил подождать до полуночи, а уж потом проводить разведку. Пока было время, я сделал тайник с деньгами и золотом, выделенными мною для Болеславы, потом ещё раз проинструктировал девушку:

— Скажешь, что продукты обменяла у отходящих немцев на золотой перстень, а про то, как добиралась от Кракова старайся говорить в общих чертах, без подробностей, а то ты плохо легенду выучила, времени не хватило. Про золото и деньги скажешь только отцу, объяснив, что случайно нашла на дороге в разбитой машине. И ни при каких обстоятельствах, ты не должна говорить обо мне и танке!

— А ты точно меня найдешь?

— Конечно, адрес я твой знаю, жди там от меня весточки!

— Тогда поцелуй меня!

Поцелуй перерос в жаркий секс и разомкнулись мы только к часу ночи. Ну, хотя бы не до утра! Сказав девушке, чтобы одевалась и приводила себя в порядок, я отправился в городок на разведку. Мою задачу облегчало то, что русские не выставили постов на окраинах города, да и в самом городе патрулей не было, ну а немцы, когда здесь хозяйничали, выбили всех собак, поэтому я бесшумно двигался по темным улочкам, пока не нашел искомый дом. Со слов Болеславы, у дяди Абрама была единственная в Немирове часовая лавка-мастерская, устроенная на первом этаже его жилого дома. Имея такой оринтир, в маленьком городке мне не составило труда отыскать особняк с изображением часов на вывеске. Осмотревшись, я ничего подозрительного во дворе нужного дома и поблизости не обнаружил. После чего вернулся за девушкой и успешно, но с внутренней досадой отразив попытку "попрощаться", беспрепятственно доставил её к часовой мастерской. Зайдя во двор, Болеслава поднялась на крыльцо и постучала, подождала минуту, потом повторила стук. После пятого раза, наконец, из-за двери донесся испуганный мужской голос:

— Кто там?

— Это я, Болеслава!

— Какая Болеслава?

— Сташевич, — девушка назвала свою девичью фамилию, — Дочь Вашей сестры Мары.

— А что ты тут делаешь?

— Домой иду, я ведь в Кракове была, когда война началась!

После некоторой паузы дверь открылась и девушка вошла. После этого я ещё час прятался около дома, наблюдая за освещенными светом свечей окнами. Убедившись, что никаких неприятных неожиданностей не происходит, с горьким чувством утраты вернулся к своему танку.

На следующий день я затеял генеральную уборку в панцере и на стоянке. Было необходимо убрать все следы присутствия Болеславы. Процесс чистки занял весь день. Наибольших усилий мне стоило удалить её волосы, которые были повсюду в танке, и на всех шинелях. Затем сделал ревизию немецких документов, удалив бумаги, связанные с деньгами и золотом. Управившись к вечеру, я уснул в тоскливом одиночестве на шинелях ещё помнящих тепло её тела.

Глава 15