Утро под Катовице. Книга 1

Леночка встретила меня в своем лучшем платье и с тщательно уложенными волосами. Вопреки моему ожиданию, она не стала сразу прыгать в постель, а усадила меня за стол, на который вскоре поставила передо мной тарелку с жареным стейком из осетра с картофельным пюре, блюдо с вареными раками, плошку с солёными груздями и полбутылки пятизвездочного армянского коньяка, купленного мною три недели назад. Накрыв стол, она встала напротив, явно ожидая похвалы. Действительно, она почти в точности выполнила мои представления об идеальном праздничном ужине, которыми я как-то с ней поделился, там правда вместо раков были омары, а коньяк двенадцатилетний "Хеннесси", ещё здесь не хватало некорых мелочей вроде оливок, фруктов и красной икры, которая мне всегда нравилась больше черной. Помнится, когда я рассказывал ей о своих кулинарных предпочтениях, она с подозрением спросила, не из дворян ли я? и мне пришлось очень хитро отмазываться… Так вот, глядя сейчас на ждущую одобрения женщину, я достал из кармана серьги и протянул ей со словами:

— Стол просто великолепен! А это мой тебе подарок на Новый Год!

Любовница взяла подарок и с изумлённым видом переспросила:

— Это же ужасно дорого?! — далее, не дожидаясь ответа, она бросилась к зеркалу, вынула из ушей серебряные серёжки и вставила золотые, покрутилась, разглядывая себя десяток секунд со вздохами и ахами, после чего бросилась ко мне и, встав на колени стала целовать мою руку, глядя снизу вверх восхищенными глазами.

А через секунду, так и не попробовав угощений, я оказался уже в постели, сжимая в объятиях стонущую от переполняющего её желания обнаженную женщину. До осетрины я разумеется, хоть и через час, но добрался, эта рыба даже в остывшем виде восхитительна, тем более под коньячок и соленые грузди. Знаю, гурманы скажут, что, мол, коньяк под грузди это моветон, но я сибиряк, а нас там, знаете ли, свои предпочтения. Эта ночь была настолько восхитительна, что я даже пожалел, что не подарил ей украшения раньше. Утром Леночка накормила меня омлетом, налила в казённую флягу сладкого чая, потом сунула в вещмешок жареную курицу и оделась, чтобы проводить меня до здания НКВД, хотя я бы предпочел без долгих прощаний. Уже на полпути она начала плакать, сначала потихоньку вытирая глаза платком, потом раздались всхлипы, а когда я, поцеловав её в соленые губы, вошёл через боковую калитку во двор управления, сзади раздались рыдания во весь голос. Впрочем, она там была не единственная женщина, оглашающая причитаниями окрестности и роняющая на снег горячие слезы.

Глава 23

— Жена? — спросила меня стройная девушка в форме капитана погранвойск со снайперской СВТ за плечами и наганом в поясной кобуре. Позади неё кучковались пятеро красноармейцев и младший командир взвода (это звание такое, а не должность) с зелёными, как и у меня петлицами, уже вооруженные винтовками.

В соответствии с Уставом я вытянулся по стойке смирно и, отдав честь, четко произнес:

— Отделенный командир Ковалев! Нет, она мне не жена!

Капитан смерила меня изучающим взглядом и скомандовала:

— Вольно! Идите получайте оружие и довольствие!

— Есть!

Подтвердив получение приказа, я направился в уже знакомое мне здание тыловой службы. Найдя оружейную комнату, я застал там капитана Ларионова, который, взяв у меня паспорт, сначала выдал взамен мою сержантскую книжку, потом отправил помогающего ему комота за патронами и амуницией, а сам принес предназначенную для меня "мосинку" с оптическим четырехкратный прицелом, которую отдал со словами:

— Хорошая винтовка! Новая, только с завода, кучность на полутысяче шесть сантиметров — сам вчера проверял и пристреливал.

— Здорово! — я принял из его рук винтовку, отвел назад затвор, проверяя отсутствие в ней патронов, спустил курок и поставил на предохранитель, затем прочитал номер, пересчитал принесенные мне боеприпасы и расписался в журнале. После чего снарядил обоймы и разложил их по подсумкам. Потом взял каску и с усилием запихнул её в сидор.

Капитан с интересом осмотрел мой набитый до упора вещмешок внушительного неуставного размера и с ухмылкой произнес:

— Иди в в пять-дробь-восемь, там сухпай получишь.

Задумчиво почесав затылок, я кивнул и отправился искать указанный склад. Там, получил две банки тушёнки, которые распихал по карманам галифе и буханку хлеба. Выйдя на улицу, я увидел, что в кучке вооруженных бойцов прибавилось два красноармейца, а девушка-капитан распекает ещё одного с опухшей рожей за опоздание. Пропустив мимо себя рядового, бросившегося со всех ног исполнять приказ стройной командирши, я приблизился к товарищам по несчастью. Младший командир взвода — высокий широкоплечий парень — показался мне знакомым и я, покопавшись в памяти вспомнил, что он был участником финала городских соревнований по лыжам, но пришел где-то далеко позади меня. Судя по приветственной улыбке, он тоже узнал меня и мы пожали друг другу руки. Как младший по званию, первым представился я, а потом и он назвал свои имя и фамилию: