Утро под Катовице. Книга 1

Далее я с максимальной скоростью делаю ещё четыре выстрела по врагам, подающим признаки жизни, меняю магазин и добиваю остальных, после чего падаю в снег, укрываясь от возможной стрельбы с финских позиций на опушке. Затем, забрав ручной пулемет «Лахти» и ранец с запасными магазинами, поднимаюсь на вершину холма и открываю огонь по финским позициям на опушке. Отстреляв магазин, переползаю на другое место, беру винтовку и в оптический прицел пытаюсь высмотреть вражеских снайперов. Не получается. В сторону моего холма теперь ведут огонь пулеметный расчет и не менее десятка стрелков. Но как понять, кто из них снайпер, а кто просто патроны переводит? Поняв, что снайпера, если он есть, мне не выявить, аккуратно прицелившись, снимаю пулемётчика и откатываюсь с позиции. Потом надеваю на сапёрную лопатку свою каску и поднимаю её, покачивая. Вражеская пуля пробила каску и выбила лопатку из руки, подтвердив мои предположения о наличии у противника снайпера. Эх, мне бы ещё парочку бойцов, я бы его без проблем вычислил и шлепнул. А так придётся в одиночку вертеться. Поразмыслив, я отполз с пулеметом в сторону и дал очередь в сторону вражеских позиций, сразу после этого спрятавшись за камнем. Над головой противно взвизгнула пуля и я вновь поменял позицию. Так, ползая и стреляя, я играл в кошки-мышки с финским снайпером, в течении получаса. У меня была надежда, что дождавшись темноты, я смогу реализовать своё преимущество в ночном зрении. Финны, имевшие численное превосходство, видимо, также надеялись на темноту, полагая, что смогут ближе подобраться к хутору и ко мне. Однако ни моим, ни вражеским планам не суждено было сбыться.

Глава 28

Хлопок орудийного выстрела у меня за спиной и последующий взрыв трехдюймового снаряда на финских позициях возвестили о коренном переломе в ходе боя. Обернувшись назад, я увидел бойцов РККА, занимающих позиции на опушке с нашей стороны. За последующие пару минут единственное имевшееся в наличии у наших орудие произвело ещё десяток выстрелов по финским позициям и советская стрелковая рота, рассыпавшись цепью, с криками «Ура» пошла в наступление. Вовремя подоспели. Со стороны финнов стрельба постепенно прекратилась. Отходят наверное. Я отполз с вершины холма на склон, обращённый к востоку, снял каску с шапкой и балаклавой, а взамен надел будёновку. А то в маскхалате меня от финна не отличить, обидно будет, если свои же по ошибке пристрелят. Потом пошёл мародерить. Обыскав трупы убитых мною финских солдат, я собрал документы, взял трофейные автомат «Суоми», пистолет «Люгер», бинокль и электрический фонарик, найденные у пулемётчика, затарился патронами, затем подобрав пулемет и свою винтовку, направился в сторону артиллерийской позиции, обвешанный оружием, как новогодняя ёлка игрушками. Бойцы, находившиеся у орудия, издалека завидев меня, взяли на прицел, пришлось орать, надрывая глотку: «Свои!» с поднятыми руками. Однако, пока не подошёл и не представился, красноармейцы винтовки не опускали. Неприятно. Когда я, наконец, приблизился, то увидел среди бойцов старшего лейтенанта, которому и представился, козырнув:

— Отделенный командир погранроты НКВД Ковалев!

— Тот протянул руку и сухо потребовал:

— Документы!

Я бросил в снег пулемёт и, расстегнув маскхалат и ватник, вытащил из кармана гимнастерки командирскую книжку, которую протянул старлею. Тот, внимательно прочитав документ, вернул его мне и только тогда представился сам:

— Командир роты Фомин. Что тут произошло?

— Мы осуществляли патрулирование вдоль дороги, в четырнадцать тридцать вышли к этому пустующему хутору для проверки. Одновременно с нами здесь появились белофинны в количестве около ста штыков, наверное, неполная рота. Наш взвод успел первым занять хутор, финны попытались нас выбить. Завязался бой. Я на той высоте прикрывал фланг, уничтожил финский отряд в составе девяти человек, пытавшийся занять холм, захватил пулемёт и автомат. А тут и вы подошли, — коротко доложил я.

— Понятно… — с некоторой завистью посмотрев на трофеи, протянул Фомин и продолжил уже четким командирским тоном, — Похоже финны отступили, мы их далеко преследовать не будем, пошли, посмотрим, что там с вашим взводом, — старлей развернулся и направился в сторону хутора. Я подобрал оружие и пошел вслед за ним вместе со старшиной и красноармейцем-вестовым. Хутор состоял из двух жилых домов, пяти бревенчатых нежилых строений, которые отличались отсутствием окон и двух дощатых сараев. Когда мы подошли, навстречу вышли два комота.

— Васильев, доклад! — скомандовал, остановившись, Фомин.

Шедший первым комот с курносым мальчишеским лицом остановился, вытянулся в струнку, поднес руку к виску, отдавая честь и четким командирским голосом доложил: