Утро под Катовице. Книга 1

Поэтому мне пришлось уже на голой импровизации продолжить:

— По поводу боевого самбо — мне известно, что желающих было больше, чем мы смогли взять в секцию. Однако я планирую, что до конца этого учебного года смогу подготовить нескольких инструкторов, которые самостоятельно смогут вести секции. Но, товарищи, туда приниматься будут только хорошо успевающие студенты, соблюдающие правила поведения в техникуме и общежитии. Да и кроме самбо есть другие виды спорта, занятия которыми также повышают силу и выносливость. На этом у меня всё, спасибо за внимание!

Зал вновь погрузился в продолжительные аплодисменты, по окончании которых народ потянулся к выходу, а я направился к ожидающему меня в сторонке Тихонову. Порядком поднадоевшей Никитиной, к моей радости, рядом с ним не было. Главкомсомолец с явным воодушевлением пожал мне руку и восторженно произнес:

— Спасибо! Молодец! Так хорошо сказал! Просто здорово!

Затем мы вместе с ним, разговаривая о моих планах по расширению секции, направились на выход из бывшего монастыря, а затем и к месту лыжного старта.

Теперь, в связи с уходом Елены, закреплять номерки доверили Тихонову и было довольно забавно смотреть, как он смущается, закрепляя номерки на груди у девушек. Наибольшие проблемы у него были с грудью четвертого размера, принадлежавшей Светлане Дементьевой, которая так и норовила дотянуться этой замечательной частью своего тела до носа главкомсомольца. Отправив, наконец, девушек на дистанцию, Тихонов подошёл ко мне с таким видом, как будто разгрузил вагон с углем, и тут я его ещё больше огорошил:

— Михаил Сергеевич, а ты заметил, что Дементьева к тебе неровно дышит?

— Кто?! Света?! — изумлённо переспросил он и посмотрел вслед удаляющейся лыжнице.

На мой взгляд, фигура у неё так себе — широковата в кости и никакого изящества, но ЗДЕСЬ это вполне конкурентоспособный типаж, а учитывая размер груди и небольшое количество девушек в техникуме, у неё должно быть немало явных поклонников и тайных воздыхателей. Повернувшись от удаляющейся девушки ко мне, Тихонов задумчиво произнес:

— Как-то не замечал…

Точно тебе говорю, можешь мне поверить!

— Да вообще-то, это неважно, я же Аню люблю, — не совсем уверенно поставил он точку в обсуждении симпатий Дементьевой, переводя взгляд на Никитину, которая метрах в пятнадцати от нас о чем-то оживлённо беседовала с тремя парнями-болельщиками.

Тут главкомсомольца снова позвали и он пошел закреплять номера лыжникам младшей возрастной группы. После чего вернулся и мы стали обсуждать секцию самбо, придя к выводу, что с декабря можно будет увеличить количество занятий до трёх раз в неделю, но, чтобы не увеличивать нагрузку на меня, я буду приходить на час, показывать упражнения и приемы, смотреть начало отработки для устранения ошибок, а завершать занятия будут уже без меня, под контролем Тихонова. Только мы закончили обсуждение секции, как позвали теперь уже нас обоих — близился финальный забег.

На этот раз меня поставили в первую линию и, вырвавшись со старта на тридцать метров, я прошёл дистанцию в гордом одиночестве и завершил гонку первым, однако порядком подустав — всё-таки состав участников был сильнее, чем в отборочном забеге, да и выкладывались ребята по максимуму. Никитина так вообще рухнула в снег, финишировав пятой. Дав нам отдышаться минут пять, главный судья объявил построение и произвел награждение, при этом я, как победитель главного финала, получил почетную грамоту последним.

Глава 21

По окончании соревнований большинство студентов направились в сторону площади Сенной, чтобы разойтись оттуда по разным направлениям. Я далее пошел с обитателями общежития — надо было занести лыжи. Студенты шли по узким заснеженным улицам растянутой гурьбой, обсуждая соревнования и фильм. Настроение было у всех радужное, так как впереди был выходной день и можно было не думать об учебе. А студенты всегда и везде одинаковы — большинству главное побольше веселиться и поменьше учиться. От их веселой беззаботной болтовни моя душа наполнялась белой завистью — как хорошо жить здесь и сейчас, искренне радуясь завтрашнему воскресенью и нисколько не думая о страшном будущем, уготованном всем нам. Да и толку от моих знаний, все равно ведь я решил не вмешиваться путем предоставления информации. Одни душевные страдания. Может напиться? Я ведь так и не попробовал этот способ возврата ТУДА.