Утро под мертвым небом

Декс дал мне камеру и показал, что снимать нужно стену палатки. Он выскользнул из спального мешка и встал. Он был готов выйти наружу. Я протянула ему камеру и поняла, что он надеялся, что и я выйду. Наружу, где это… Перспектива была пугающей, но оставаться одной в палатке было не менее страшно.

Я встала рядом с ним, мы взглянули на силуэт, что продолжал скрести по палатке. Я едва видела Декса в тени, но знала, что он планирует нападение. Он легонько сжал мое плечо. Его поддержка не очень помогла.

Уверенным движением он расстегнул молнию на входе в палатку и выскочил неловко наружу. Я последовала сразу за ним, и край брезентовой двери ударил меня по лицу.

Я едва заметила влажность холодного воздуха или камни под носками. Я схватила Декса за руку, и мы посмотрели на пять больших оленей, что тыкали нашу палатку рогами механически, словно в трансе. Их рога царапали палатку и не прекратили, когда мы вышли. Любой другой олень тут же бросился бы в лес, но эти… даже не дрогнули. Даже не посмотрели на нас.

— Что такое… — прошептала я, голос оказался выше, чем я надеялась. Олени не дрогнули. Я крепче впилась в руку Декса, а он направил на них камеру.

Он сглотнул и сказал:

— Пятеро против двоих.

Это не радовало. Пять оленей могли легко нам навредить. Откуда они взялись? Что делали?

Я посмотрела в сторону стола и во мгле из-за мрачного неба различила среди деревьев и кустов странные силуэты. Я вскрикнула. Там тоже что-то было.

Декс взглянул на меня, а потом проследил за моим ошалелым взглядом. Он направил камеру, и я заглянула через его плечо на экран, где все было видно зеленоватым и зернистым.

В кустах стояла еще дюжина оленей. Несколько было на дорожке. Некоторые были у стола, в футе от нас. Они ждали, застыв на месте, и смотрели на нас, глаза были сияющими бело-зелеными сферами. Пятеро против двоих? Скорее, двадцать.

Казалось, мои ногти разорвут свитер Декса. Если он это и почувствовал, то не подал виду. Он поворачивал камеру то к одной группе, то к другой, то к жутким глазам, то к механическим движениям рогов. Мы не знали, куда смотреть.

— Мне включить лампу? — прошептала я хрипло. Я знала, что она была рядом. И лампа могла отвлечь их, вот только спасло бы это нас?

— Ага, — выдохнул он.

Я быстро подняла ее и повернула ручку, пока лампа не загорелась. Свет был ярким, пришлось заслонить глаза свободной рукой. Когда глаза привыкли, я огляделась и… ничего не увидела.

Были лишь деревья, кусты, стол и палатка. И Декс стоял передо мной с потрясенным видом, камера, дрожа, снимала пустоту. Оленей не было.

— Что случилось? — возмутилась я. Как они могли мгновенно пропасть?

— Понятия не имею, — сказал он и тревожно начал отматывать снятый материал назад. Он остановил после пары секунд, и мы вместе смотрели, как олени чешут рога о палатку. Они были там, а потом вспышка света залила экран. И олени пропали. Исчезли. Все они.

— Как такое возможно? — спросила я, не понимая.

Он покачал головой и подошел к стороне палатки, которую они бодали.

— Посвети сюда, — сказал он, указывая на брезент.

Я подняла лампу и встала рядом с ним. На боку палатки остались темные следы.

— Грязь? — спросила я.

Декс присел и провел пальцем по одному из них. Он понюхал и поднес на свет.

— Это кровь.

Это было уже слишком. Я испуганно огляделась, сердце колотилось с перебоями. Лес и тени кружились. Я могла все еще быть пьяной. Который час? У меня даже не было телефона, чтобы проверить.

— Прекрасно. Я спать не буду. Вдруг они вернутся?

— Вряд ли, — растерянно сказал он, разглядывая землю у палатки, напоминая гончую, ищущую след.

— А если все же вернутся?

— Тогда мы с этим и разберемся.

Он склонился и прижал пальцы к земле. Он посмотрел на меня.

— Следы копыт остались. Они нам не показались.

— И мы их сняли. Так что они не привиделись.

— Просто проверял. Думаю, неплохо порой задаваться вопросом о состоянии рассудка.

— Тебе легко говорить, — пробормотала я. Я слишком устала, замерзла, мне было плохо от всего этого. Я знала, что если начну думать об этом, то не буду спать ночь и буду дрожать еще и весь день. Я хотела лишь в теплый спальный мешок и блаженную пустоту в голове.

— Иди спать, — сказал Декс. — Я здесь закончу.

— Ладно. Не задерживайся, а то я буду волноваться, — ответила я и пошла к входу.

Он окликнул меня:

— Подумай о хорошем. Мы все это сняли.

Я высунула голову и палатки и мрачно посмотрела на него.

— Ура.

Я, дрожа, спряталась в уютный, чуть влажный спальный мешок и попыталась уснуть. Но получилось лишь, когда свет потух, а Декс вернулся в палатку.

* * *

Спала я не так крепко, как надеялась. Декс проснулся на рассвете, чтобы осмотреть все и обдумать события ночи, я тоже сразу проснулась. К счастью, свет уже пробирался в палатку. Рассвет всегда приносил облегчение, заканчивалась ночь с ее ужасами. Он вылезал из палатки, и я уловила луч солнца и удар холодного ветра, усилившегося за последние часы. Все снаружи было красным. Кроваво-красным.

— Вот так рассвет, — сказал он, его зубы стучали, и он скользнул обратно в спальный мешок.