Утро под мертвым небом

Мы побежали к палатке. Я загнала Декса внутрь, схватила лампу, упавшую у входа, и быстро проверила колышки, загнала их глубже в землю ботинком. Я надеялась, что палатка выстоит, я видела, как она содрогается над землей, пытается высвободиться. Я подняла самые тяжелые камни, какие только нашла, и начала придавливать ими колышки для безопасности. Ветер с силой бил меня по спине.

Я сделала, что могла. Я сняла испорченную рвотой куртку и бросила на стол, надеясь, что грядущий дождь отмоет ее. Через пять секунд ее подхватил и унес ветер. Я залезла в палатку раньше, чем он проделал это со мной, и застегнула за собой вход.

Я поставила лампу на землю и посмотрела на Декса. Он сидел на спальном мешке без кофты, штанина была закатана, открывала свежие раны. Аптечка была рядом, и он неловко в ней копался.

— Дай-ка мне, — сказала я, опустившись, ветер яростно молотил по стенам палатки. Шум оглушал.

Я сказала ему лечь и попытаться расслабиться. Я осмотрела рану на груди. Слева был сильно кровоточащий порез. Я отвела взгляд на содрогающуюся стену палатки. Я глубоко вдохнула, прогоняя тошноту, что все еще не успокоилась во мне. Я пережила атаку ребенка-прокаженного, так что справлюсь и с этим.

Декс дрожал то ли от потрясения, то ли от холодного ветра, проникающего в палатку. Он ведь был без верха. Нужно действовать быстро. Я вылила много антисептика на чистую ткань и прижала к его груди. Он скривился от боли.

— Полегче, малыш, — процедил он, закрыл глаза и вжался головой в мешок.

— Роли поменялись, да? — спросила я. Нечто похожее он делал со мной в Рэд Фоксе. Теперь я была медсестрой. — Может, нам стоит теперь избегать животных.

— Точно, — проскулил он, пока я промывала рану. Я быстро нанесла йод, прижала вату и перевязала все бинтом.

— Чистая одежда еще есть? — спросила я.

Он кивнул, кривясь.

— Одна кофта. В сумке. Красная.

Я нашла ее и натянула через его голову, стараясь не задевать рану. Он сел и посмотрел на ногу.

— Какие симптомы у бешенства? — вяло спросил он.

— Сложно будет определить с тобой, — тихо пошутила я и принялась за его ногу. Здесь ситуация была лучше, это радовало, но все же грязь в раны попала. — Бойся лучше столбняка. Тебе стоит провериться, когда мы вернемся.

Наши взгляды пересеклись. Возвращение домой казалось невозможным.

— Как мы это сделаем? — спросил он.

Я беспомощно пожала плечами и закончила.

— Что еще я могу сделать?

— Виски и сигарета.

Я нашла почти пустую бутылку у стены палатки и дала ему, пока он вытаскивал сигареты и пытался зажечь одну золотой зажигалкой. Его пальцы дрожали слишком сильно для этого, и я забрала у него зажигалку. Я высекла искру и поднесла огонек к сигарете, что торчала меж его дрожащих губ.

Он смотрел на меня, пока затягивался и выдувал дым в сторону.

Раньше я бы возмутилась тому, что он курит в палатке, но он был в таком состоянии, что мне было все равно. Мне на многое сейчас было плевать.

Я сделала глоток виски, наслаждаясь жаром в горле, и легла на спальный мешок, уставилась в потолок.

После пары его затяжек надо мной появилось облако дыма. Он кашлянул и начал нервно постукивать пальцами.

— Что такое? — сонно спросила я.

— Даже не знаю, с чего начать, — ответил он.

Все равно все всплыло бы. Я это знала. У меня не было больше сил все скрывать от него. Я не знала, могу ли доверять ему, но было все равно. Я знала, что он уже считал меня психом. Нечего терять.

— Нужно убираться отсюда, — сказал он.

— Это ты еще мягко сказал.

— Я пытался позвонить, пока тебя не было. Думаю, сообщение до Зака дошло.

Я повернула к нему голову.

— И?

— Я не успел получить ответ. Телефон разрядился. Зарядка на борту.

Конечно.

— Вернемся к плану, — пробормотала я. — Которого нет.

— Я мог поплыть туда. Но ты пропала.

— О, так это моя вина.

— Блин, Перри, — с горечью возмутился он, стряхивая пепел. Он взглянул на меня. — Что с тобой такое?

— Сам скажи. Почему я была привязана к дереву?

— Не знаю. Расскажи.

— Понятия не имею! Я уже говорила! Меня ударили по голове. Я не знаю, кто. Меня ударили и привязали к дереву. Я думала, что это ты.

Его плечи чуть опустились, он склонил голову и смотрел на трепещущий свет лампы.

— Почему ты так подумала? Как ты могла так подумать? Знаешь ведь, что я бы тебя никогда не ранил, — его голос дрогнул.

— Только словами, — проворчала я.

— Что?

— Не бери в голову. Значит, ты меня не бил.

— Нет, черт возьми, — он покачал головой с болью и растерянностью на лице. Его руки снова дрожали, тусклое сияние сигареты двигалось из-за этого. Он закрыл глаза.

После паузы он открыл их и посмотрел на меня.

— Знаю, ты ненавидишь меня за прошлую ночь. Может, и по другим причинам. Это нормально. Можешь ненавидеть, сколько влезет. Но я тебя не ненавижу. Я переживаю за тебя. Я на твоей стороне. Мы вместе во всем этом. И я прошу тебя быть честной со мной. Прошу, расскажи, что с тобой происходит. Ты видела призраков. Я знаю это. Но скрываешь это от меня. Прошу, Перри, просто расскажи.