Утро после «Happy End»

– Дай. Ну, дай, – канючил он.

– Не дам, – отрезала я.

Алик вперил в меня колючий взгляд. Меня аж передернуло, и я принялась оглядываться, чтобы понять, имеет ли смысл кричать «караул».

– А НУ ДАВАЙ КОШЕЛЕК! – сплюнув, подался ко мне этот недочеловек. Видимо, он сопоставил силы и понял, что беременная, практически на сносях баба, не окажет ему никакого сопротивления.

На меня пахнуло дурным похмельем и несвежей, много недель нестиранной одеждой. Я бросилась неуклюже бежать, а сама думала только о том, как бы не родить в этой забытой богом дыре.

– Отстань от женщины! – вдруг крикнула на моего злодея бабка, которая минуту назад показала мне дорогу к дому. Она замахнулась на пьяницу клюкой, после чего он злобно пошел в сторону, изрыгая себе под нос проклятия.

Я с облегчением выдохнула.

– Надо же, никогда не думала, что такая палочка может быть оружием, – слабо улыбнулась я.

– Тут у нас держи ухо востро, – приосанилась бабуля. – А ты уже пришла. Вот тот дом. Ты к кому?

– Я? Смотреть квартиру, – бодро ответила я. Роль защитницы беременных давала бабке право называть меня на ты, сколько ей заблагорассудится.

– Это в третьем подъезде? – всплеснула руками бабуля.

– Ага, – шмыгнула я.

– Ай-ай-ай, и зачем она тебе сдалась?

– А что? Что-то с ней не так? – замерла я. Неужели и тут облом?

– У нас тут со всем районом все не так. Воздух ни к черту, а ты вона с малышкой.

– С малышом! – поправила я ее.

Она недоверчиво покосилась на живот и пожала плечами.

– Все едино, не место тут дитю.

– Ничего другого нет, – пожаловалась я.

– А иной раз лучше остаться ни с чем, чем вот так, – она широко махнула рукой, как бы обозревая окрестности.

Я проследила взглядом за ее рукой. Панорама и правда открывалась не очень. Во все стороны, докуда дотягивал взгляд, тянулись ленты заборов и гаражей, а справа, перекрывая белый свет, высились огромные трубы теплоэлектроцентрали. Густые грязные облака из труб закрывали небо. Меня передернуло. Неужели же я и правда буду тут жить?

– Ну, надо посмотреть, раз приехала, – вздохнула я.

– Смотри в оба, – посоветовала бабка, прежде чем дверь подъезда за мной закрылась.

Меня встретил вонючий, и даже не какой-то там грязью, а настоящей гнилью подъезд. Не знаю, в каком году построили этого монстра, но строили его явно ненадолго, только чтобы перебиться. Однако, как известно, нет ничего более постоянного, чем временные сооружения. Я вспомнила, как Костя утром ворчал:

– Уж лучше бы это была пятиэтажка, честное слово.

– Почему? – удивилась я.

– Да потому что тогда был бы шанс, что ее со временем снесут. А эта квартира еще нас переживет.

– Да брось ты себя накручивать, – сказала я ему.

А теперь понимала, что он был прав. Квартира располагалась на девятом этаже. Хорошо хоть лифт работал, хотя он так дребезжал, что казалось, через минуту рухнет.

– Вы к нам? – прямо у лифта встретил меня суетливый молодой человек.

– Не знаю, – растерялась я. – Мне бы квартиру посмотреть.

– Ну да. Я Павел. А вы, наверное, Полина?

– Да, – порадовалась я. По-крайней мере ничего не перепутала.

– О цене ни слова! – грозно предостерег меня суетливый Павел.

Я, хоть и была уже глубоко беременна, но в таких экстренных случаях все-таки еще могла собрать волю в кулак и включить думалку.

– Вы что, скрываете цену? – предположила я, и Павел пошел пятнами.

– Вы хотите купить эту квартиру? – процедил он.

– Не уверена, я же ее еще не видела.

– Так, давайте не будем вообще смотреть. Мне сказали, вы просто хотите увидеть стены. А если вы сейчас начнете рассуждать о цене…. У меня таких, как вы, – море. – Павел явно демонстрировал желание избавиться от меня как можно скорее.

Я испугалась. Зачем же я сюда так долго перлась и чуть не пала жертвой алкоголика?

– Успокойтесь, Паша. Я вообще не знаю, сколько стоит ваша квартира. Мне только взглянуть. Я буду нема как рыба, – пообещала я. Риелтор задумался, словно пытаясь понять, можно ли мне верить. Но потом вздохнул (видимо, вспомнив об обещанной моим мужем взятке) и повел в дом. Там нас ожидала замученная бытом и нищетой женщина лет сорока пяти.

– Павел, здрасти. Извиняйте, я не одета, – затараторила она, вытирая передником измазанные в какой-то еде руки.

– Ничего-ничего, – щебетал изменившийся до неузнаваемости хлопец. Теперь он изображал «мудрого друга, наставника». Мне стало противно.

– Тетя, пливет! – выскочило из комнаты какое-то милое чумазое чудо лет пяти.

– Привет, – подскочила я от неожиданности. – Тебя как зовут?

– Ромочка, – вымолвило чудо и ускакало прочь.

А я пошла бродить по квартире. Это заняло около тридцати секунд. Квартира, собственно, состояла из комнаты и кухни, окнами выходившей на те самые удручающие башни ТЭЦ.

– Вы не волнуйтесь, у нас здесь тихо. МКАД почти не слышно, – лебезила хозяйка.

– МКАД? – обернулась я. Про нее-то я вообще забыла. А ведь правда, за всеми этими гаражами должна быть МКАД. Господи, куда меня занесло.

– Ну да, совсем не слышно. А ТЭЦ – она же безвредная. Она только пар гонит. Немного сыро, и все. – Помня о том, что реклама – двигатель торговли, женщина старалась изо всех сил.