Утро после «Happy End»

– Слушай, ты большая девочка, так что будет правильным, чтобы ты все знала. В конце концов, это коснется и тебя.

– Что коснется? – забеспокоилась я.

– Кажется, в Москве случился новый кризис. Мать его! Как же не вовремя! – Динка от досады так сильно хлопнула себя по коленке, что даже поморщилась от боли.

– Что? – ахнула я от неожиданности. – Какой кризис? Я не смотрела новости и что-то важное пропустила?

– В Москве лопнуло около десяти паевых инвестиционных фондов. Самых крупных. Скоро, я уверена, обрушатся и еще сотни мелких. Это только вопрос времени.

– Но почему? – Я все еще отказывалась понимать, что произошло. Однако ощущение непоправимого уже заполнило нашу квартиру.

– Потому. Все, оказывается, вкладывали деньги в одно и то же. В московские квартиры, в основном новостройки.

– Это же очень надежное вложение, – пожала я плечами. Константин закряхтел, и я отвлеклась, чтобы утрясти его. Со стороны это выглядело, как если бы я музыкально гремела огромной погремушкой, изготовленной в виде ребенка.

– Конечно, если бы только этого не сделали все, кому не лень. Вот уже в течение, наверное, трех лет (а то и больше) ВСЕМ кажется, что это самое выгодное вложение.

– Но это же так и есть.

– Это так и было. БЫЛО, а теперь нет. Потому что правительство Москвы вдруг ни с того ни с сего выбросило на рынок свои объемы. Огромные объемы! Оказалось, знаешь, сколько новостроек было прикопано в недрах чиновничьих структур? – язвительно засмеялась Динка.

– Сколько?

– Шестьдесят процентов! Они их просто держали, чтобы взвинчивать цены. Сначала двадцать, потом тридцать, а потом шестьдесят процентов новостроек.

– И что теперь? Подумаешь, выбросили.

– А то! Кто ж купит по таким ценам такое количество квартир? Представляешь, что в доме, где еще вчера была только одна квартира на первом этаже, да и та стоила сто пятьдесят тысяч долларов, теперь продается десять аналогичных квартир?

– И цены упали! – наконец догадалась я, хотя вся эта чехарда была столь запутанна и непонятна, что мне ужасно захотелось отложить разговор на потом. А пока попить, например, чайку. Однако, судя по Динкиному выражению лица, ей было не до чая. Выговориться – вот чего ей действительно не хватало.

– Упали? Рухнули. Потому что вслед за правительством свои объемы выставили банки и наши паевые фонды. И оказалось, что наш фонд все деньги вкладывал в новый район около МКАДа, который вообще еще существует только на бумаге. И денег от реализации этого воздуха, который, скорее всего, никогда не будет построен, не хватает, чтобы покрыть даже проценты по вкладам. Не то чтобы вернуть сами вклады.

– Ты что, потеряла все деньги! – доперло до меня. Я ужаснулась. Мы жили весь месяц как раз на Динкины проценты, так как мои жалкие копейки, которые НН переводил на карточку, не покрыли бы даже памперсов. И хоть я тщательно записывала все свои траты, чтобы потом возместить их подруге, сейчас я абсолютно, полностью, катастрофически зависела от нее.

– Не только свои, понимаешь! Не только! И все, все, у кого сейчас вместо денег будут какие-то дурацкие метры, потеряют все. Потому что, оказывается, в общей сложности, все эти годы из оборота было выведено около восьмидесяти процентов квартир. Как новостроек, так и обычных квартир. А покупателей, которые бы купили все эти внезапные объемы, просто физически нет. Ну, нет столько идиотов, мечтающих за ТАКИЕ деньги получить сраные сорок метров.

– А ипотечники? – вспомнив о наших с Костей проблемах, предположила я.

Динка фыркнула.

– Какие, на фиг, ипотечники. Банки давали кредиты, зарабатывая на тех же самых квартирах. Я не удивлюсь, если сейчас рухнет и куча банков. Все их активы теперь ничего не стоят. У всех, абсолютно у всех вместо денег теперь только метры, подчас липовые, не построенные. А вот собственно наличных денег ни у кого и нет. Хотя банки-то, скорее всего, выживут. За счет тех самых ипотечников. Они-то так и будут оплачивать свои хибары по бешеным ценам, да еще с процентами.

– Слушай, может, все не так уж и плохо. Может, не будет такого уж глобального кризиса, – попыталась я как-то образумить Динулю.

Она только расхохоталась мне в лицо.

– Ты что, не поняла, что я уже попала? Уточняю: по полной программе. У меня-то вместо денег уж точно только бесполезные сертификаты закрывшегося паевого фонда. Это-то уж точно не исправить. А там и двадцать тысяч чужих, которые я взяла в долг, под расписку. Их-то я как буду отдавать? – почти рыдала она.

Я в ужасе прикрыла рукой распахнувшийся от шока рот.

– Двадцать штук?! Сколько?! Откуда?!

– Столько! Оттуда! Мне надо было добавлять, чтобы получать самые высокие ставки процентов! Поняла?! – яростно бросила мне в лицо Динка, словно бы я требовала у нее отчета.

– Поняла, – оторопело кивнула я и уставилась на нее. Неужели же Дудикова пошла на такой риск? Впрочем, кто мог предположить, что московская недвижимость окажется таким раздутым мыльным пузырем.

– И не смей смотреть на меня таким взглядом, – вдруг выкрикнула Дудикова и ушла на кухню, хлопнув дверью.

– Я не смотрю! – посеменила я следом. – Сделать тебе чаю?