Утро псового лая (СИ)

Вертолет в очередной раз ощутимо тряхнуло, причем так что Небогатов едва сдержал рвотный порыв. Вильна — пылала, пылала целыми кварталами на западной и южной стороне, из города лился редкий но постоянный ручеёк запоздалых беженцев похожий сверху на спешащих муравьев.

— Посадка! Рявкнул Промтов. На выгрузку снаряжения — сто двадцать секунд.

— Принял, пытаясь перекричать вой турбин заорал в ответ Женя, с трудом сохраняя равновесие. Чуть задрав нос, вертолет стал стремительно, буквально камнем, снижаться, еще в воздухе открывая десантную аппарель в хвосте.

Помимо Жени, с ним летала команда вахмистров и унтеров из отдельного саперного батальона Кавказского жандармского округа, настоящих специалистов своего дела во главе с ротмистром Арчилом Геловани, румяным и усатым служивым, съевшим не одну собаку на минном деле. Помимо жандармов- саперов с ними летал взвод десантников из псковской парашютной бригады во главе с заместителем начальника разведотдела бригады, майора Сергея Стасова, бывшего сибирского стрелка, перешедшего в десантники сразу после окончания курсов «Выстрел». В отличии от румяного Геловани, Стасов был худ как щепка, мрачен лицом и скуп на слова. Одетый в камуфляжный десантный комбинезон скрывающий знаки различия, с АКС на шее и кольтом на поясе в кожаной кобуре, он практически ничем не отличался от своих людей, разве выглядел явно старше. По виду Стасова можно было понять, что полет на вертолете под обстрелом — ему не в новинку, но приказ действовать совместно с жандармами под командованием непонятного московского полковника, ему категорически не нравился. Но как говорится в армии, нижестоящие чины обязаны молчать и подчинятся, чем сейчас Стасов и занимался. Рядом с Небогатовым, сидели втянув головы в плечи и пытаясь унять терзающий их страх, сидели ещё двое «прикомандированных». Как и все, десантных комбинезонах без знаков различия. Об этих господах было известно только то, что значилось в документах — офицеры Военно-химического Управления Российской армии, капитан Леонид Извеков и старший лейтенант Денис Кучер. Более ничего. Судя по трясущимся рукам у Извекова и огромным очкам Кучера, какие то лабораторные крысы. Под их ногами, удерживаемые швартовочными тросами лежали и позвякивали укрытые плотной тканью четыре продолговатых предмета, похожие на артиллерийские снаряды. При погрузке, эти химики- ботаники грузили и крепили их сами, с величайшими предосторожностями, словно речь шла о фарфоровых вазах времен династии Мин. Что в них, Небогатов узнать до взлета не успел, а в полете чего то говорить было невозможно из-за рева турбин.

— Выгрузка! Страшно заорал Стасов и парашютисты посыпались на бетон, окружая С-74 и создавая безопасный периметр.

«Как на учениях для телепрограммы «Служу России!»» раздраженно подумал Небогатов, дела шаг вперед по аппарели. Следом, нагруженные своими саперскими рюкзаками, потянулись люди Геловани. Химики же как показалось, просто застыли, глядя на выходящих выпученными глазами.

Новенькое здание виленского аэропорта, открытое всего лишь три года назад с большой помпой, оркестром и столичными гостями, теперь, напоминало клетку из бетона с дырами вместо модных тонированных стеклянных панелей. В воздухе стоял резкий запах строительной пыли, пороховой гари, смешанный с вонью авиационного керосина. В конце взлётной — посадочной полосы громоздились обломки двух средних пассажирских самолетов «Кубанец»(3) конструкции завода Щетинина, характерных для провинциальных авиаперевозок. Еще дальше, прямо у края «бетонки» стояла развернутая батарея тяжелых, четырехдюймовых зениток и укрытые мохнатой маскировочной сеткой автомобили с тарелкой радара. Периодически- расчеты начинали метаться, унтера орать, а сами зенитки начинали оглушительно стрелять, раскрашивая небо черно — багровыми тучками разрывов.

Возле выбитой в бетонной стене, снарядом — дыры, Небогатова уже ждали встречающие. Заместитель командира третьего армейского корпуса, сейчас цепляющегося за Вильну когтями и зубами, генерал-майор Валериан Тучков, начальник оперативного отдела губернской жандармерии, полковник Тадас Лубакас и комендант управления, подполковник Максим Гейгер.

Генерал Тучков, вполне соответствовал своей фамилии, дородный, напоминающий деревенского увальня, но при этом видно что крепкий с холодным взглядом бывалого офицера. Типичный литовец Лабукас, жердь почти двухметрового роста, сделавший быструю карьеру в жандармерии благодаря успешной работе в заграничных резидентурах ОКЖ, тоже был спокоен и невозмутим. Чего не скажешь о похожем на взъерошенного воробья — Гейгере. Едва представившись, комендант попытался взять Небогатова «на глотку».

— Пришла шифрограмма из Москвы! Нам запрещено эвакуировать здание управления! Это неслыханно, господин полковник! Противник уже менее чем в версте от центральных кварталов… Нужна срочная эвакуация здания… Там архивы, шифровальные машины, ЭВМ с секретной информацией…