Утро псового лая (СИ)

Потом был Хабаровский кадетский корпус имени графа Муравьева-Амурского. Конкурс был жестокий, семь человек на место, но Макаров не потерялся и спустя пять лет, окончил корпус с серебряной медалью и тремя письменными благодарностями от начальника за победы в стрелковых соревнованиях. В Иркутское юнкерское училище Сергей поступил уже без конкурса, как кадет-отличник. После пяти лет кадетской дрессировки и муштры — три года юнкером показались легкой прогулкой. Итогом учебы, вместе с погонами лейтенанта — была золотая медаль отличника, лычки портупей-юнкера и рекомендации начальника училища, генерал-майора Николай Александровича Багговута. Начинал военную карьеру в 1 амурском батальоне пластунов, что на самой китайской границе, потом перевелся в 9 сибирский стрелковый полк, что в Уссурийске. Дел было по горло, но о стрельбе Макаров никогда не забывал. Все решилось на всеармейских стрелковых соревнованиях- где Сергей уверенно взял первое место по стрельбам в плохих природных условиях, посрамив как снайперов жандармерии, так и знаменитых парашютистов и морских пехотинцев. Переходить из родных сибирских стрелков в жандармерию, Макарову не хотелось, но так исторически сложилось, что если Отдельный корпус жандармов хочет получить в свои стройные ряды блестящего офицера, то девять из десяти — он его получит. Статистика и здесь была верна и вскоре — Макаров стал офицером отдела мобильных действий где и служил уже четвертый год. Успел женится и даже завести ребенка. Жил в Иркутске в новом доме, на казенной, хорошо обставленной квартире. С армейской лямкой не сравнить, если что…

Отдел «мобилей» под командованием подполковника Талызина, кстати тоже бывшего пластуна, только забайкальского, подняли по тревоге первого мая. В самом Иркутске было тихо, но весь Урал пылал огнем анархии и беспорядков. Все ждали в полном снаряжении на аэродроме сигнала на взлет, но войсковые части жандармерии, полицейские отряды и «мобили» уральских губернских управлений — беспорядки подавили. Быстро, умело и жестоко. Иркутский же мобильный отдел в полном составе и в режиме абсолютной секретности погрузили на три транспортных С-23(10) вместе с огромным запасом боеприпасов и тяжелым оружием, прихватили даже ДБК(11) с новейшими инфракрасными прицелами, чего на памяти Макарова еще не было.

Прилетели в Скобелев в сумерках, разместившись в казармах радиотехнического полка, обслуживающего дирижабли — ретрансляторы. Казарма стояла отдельно и тщательно охранялась. На следующий день, одетый в штатское заявился какой то нагловатый, но толковый полковник, как говорят из самой Москвы, чуть ли ни самого шефа жандармов — подручный.

Полковник говорил тихо и экономно, не тратя лишних слов на общеполитическую тематику.

— Господа, в Ферганской области действуют несколько крупных банд исламской направленности. В силу обстоятельств, таких как развитая агентурная сеть противника — следует уничтожить басмачей с привлечением сил жандармерии из других губерний. Для этого, вас господа, собственно сюда и вызвали. Операция по уничтожению басмачей начнется в ближайшие дни. Есть одно пожелание, господа. Покидать казарму только с наступлением сумерек. Считайте это приказом лично генерала Бьерна.

Засим непонятный полковник удалился оставив иркутских «мобилей» в полном недоумении. Все решилось спустя почти трое суток, когда московский полковник уже облаченный в черный штурмовой комбинезон жандармерии и массивным шлемом на изгибе руки. С ним было двое армейских офицеров с погонами полковника и нашивками туркестанских стрелков.

План оказался как мычание — заманить основную массу басмачей на территорию складов 21 пехотной дивизии и затем уничтожить одним ударом. В течении ближайших часов, всему мобильному отделу приписывалось скрытно выдвинутся к арсеналу и занять позиции в его окрестностях, взяв под контроль все высокие точки. После чего один из полковников-туркестанцев, сообщил что территория склада и несколько зданий основательно заминированы еще несколько дней назад. Причем о минировании не знали даже несшие караул солдаты и командование дивизии. Приказ шел напрямую из Генерального штаба.

— Диспозиция такая. Позволяем группам боевиков беспрепятственно проникнуть на склад. Чем больше — тем лучше. Там потребуются десятки людей и транспорт. Потом дистанционно начинается фугасный фейерверк с последующим затемнением. У всех жандармов имеются средства ночного видения — здесь мы получаем полное тактическое преимущество над противником. С территории дивизионного арсенала — никто не должен уйти живым, господа. В объектах допроса и вербовки — мы сейчас не нуждаемся. Это четкий приказ из столицы.

— Но на востоке мятежники обычно прячутся среди толпы мирного населения. Женщин и детей…Подал голос наш командир, подполковник Антон Сергеевич Талызин.

Полковник Небогатов, на это совершенно спокойно заметил.

— На войне неизбежны сопутствующие потери. Но из арсенала и окрестностей никто вырваться живым не должен. Надеюсь — приказ вам понятен?

— Так точно. Козырнул Талызин. Пощады террористам не будет.