Утро псового лая (СИ)

Лейтенант морских фузилеров Батист де Рошамбо, спрятавшись за занавеску в цветочек и чуть приоткрыв окно, так что бы ствол пулемета МАС-54,не был заметен с улицы. Рядом с ним лежал трофейный «штурмгевер», две гранаты и две бутылки из под вина наполненные самодельной зажигательной жидкостью. Угощение для немецких гренадер в открытых корпусах бронетранспортеров. Батист, всегда был «несносным ребенком», делавшим все наперекор мнению своей богатой и влиятельной семьи. Его предки со времен Карла Великого, служили в армии, один из дедов дослужился до генерал-майора, а его родной дядя Морис де Рошамбо, в чине генерал-лейтенанта сейчас командовал 10 армейским корпусом в 5 армии, которая сейчас удерживала линию Мажино. Ну должна была удерживать, если еще не погибла или сдалась. Наперекор мнению родни, Батист выбрал службу на флоте, успешно закончил военно-морскую школу в Тулоне, получил распределение на крейсер «Бургундия», что стоял в Шербуре, но неожиданно изъявил желание пройти курсы подводных диверсантов. И как не странно- прошел их включая адские три неделе в учебном лагере в Джибути. Потом третья группа коммандо Hubert, развернутая в Дакаре, спустя год, перевод в Сайгон. В грязном и душном Сайгоне, лейтенант де Рошамбо, служил весьма удачно, если бы не типично французская любовная история. Батист завел интрижку с женой высокопоставленного чиновника колониальной администрации, что само по себе ничего страшного, но морской диверсант пошел дальше и при личной встрече со вкусом отлупил вспыльчивого рогоносца. Отлупил так, что чиновник угодил в больницу а лейтенант на флотскую гауптвахту. Перед Батистом встала реальная угроза лишения погон и увольнения с позором, но в преддверии надвигающейся угрозы войны — командование его пощадило. И перевело обратно в метрополию, в Шербур в роту охраны военно-морской базы. Командиром взвода морской пехоты. В этой должности, Батист встретил войну, вместе с Морским полком фузилеров и Морским бронетанковым полком образовавшим Отдельную бригаду морских фузилеров, попавшую в Амьенский котел. Теперь у лейтенанта было под командой два десятка добровольцев, два пулемета и один трофейный немецкий «панцершрек» взятый в бою на Луарском плацдарме еще две недели назад.

Рошамбо отлично понимал, что первый этап войны — Франция позорно проиграла и единственный шанс на продолжение сопротивления массированная эвакуация в Алжир, где еще можно драться с ненавистной немчурой, ее английскими и итальянскими прихвостнями. Подлая измена англичан и односторонний развал Антанты — его бесили больше всего, хотя глубоко в душе, он англичан понимал. Просто это надо было сделать им, французам а не мерзким островитянам. Создать блок Париж-Берлин, следом Континентальный союз, державу из ведущих европейских стран вместо протухшей Антанты и распотрошить Британскую империю. И никто, никогда не кинул бы нам — вызов. Ни японские мартышки, ни заокеанские ковбои ни полудикие русские. Англичан ободрали бы как липку, забрав все колонии и оставив подыхать на своих продуваемых, сырых островах. Континентальный союз — это весьма возможный вариант, если бы наши ублюдки из правительства — все не прогадили. Англичане, как впрочем и всегда, оказались хитрее и предусмотрительнее.

— Цели! Бронемашины, две единицы.

Рошамбо выглянул в оконную щель и увидел необычную картину. Два французских полугусеничных БТР «Кегресс», забитых германскими гренадерами и помеченных видимо для распознания широкой белой полосой на корпусе.

— Матрос, огня! Приказал Батист и приоткрыв окно, метнул бутылку с зажигательной смесью в открытый корпус бронетранспортера. Бутылка кувыркаясь ударилась о шлем одного из гренадер и лопнула оранжевым цветком пламени, охватив сразу трех ил четырех «бошей». По ушам ударил нечеловеческий визг и бронетранспортёр резко затормозив, ударился мордой об стену перекрыв улочку. Идущий следом бронетранспортер на секунду притормозил и этой секунды, лейтенанту Рошамбо хватило, что бы высадив оконную раму вместе с занавесками в цветочек одним ударом развернул МАС-54 в сторону второго БТР. Увидев как испуганно вытянулись морды немецких гренадеров, Рошамбо ухмыльнулся и нажал на спуск, густо сыпанув свинца, прямо в эти, испуганные лица.

****

— Засада! В городе засада! Требуем поддержки! Надрывалась радиостанция у оберста Кунцена.

Французы, совершенно неожиданно, их ждали. Ждали и даже успели подготовить достойную встречу. Брошенный в бой первый панцер-батальон майора Эрлиха, прорвался в городок следом за разведбатом и угодил под атаку французских танков.

Но еще хуже было то, что на левом фланге Эрлиха появились три огромных французских танка какой то новой конструкции и открыли огонь в борт по атакующим «Леопардам». Огонь был не точным, но вскоре этим монстры стали добиваться попаданий. Ответный огонь, с предельной дистанции ущерба этим чудовищам — не наносил.

— Надо обойти их фланга геноссе оберст!

— Не стоит! Это может быть ловушкой. И там еще одна засада. Французы решили драться за Алес по настоящему.

— Но геноссе генерал!