Утро псового лая (СИ)

— Я согласен с вашей служебной запиской, что террорист Сулейманов, стоящий за нападением и подрывом в Грозном в декабре прошедшего года — вполне возможно, был здесь, в Намангане. Косвенные улики — об этом говорят, прямых улик, нет. Но я верю вашему чутью хорошего оперативника. Опять же по косвенным признакам — к этому приложил руку Джумаев с его организацией. Это понятно. Но зачем вы стали разыскивать Пегого? Ваш план выжечь заразу с помощью бытового газа, потерпел неудачу?

— Да. Полный провал. Вахмистра Саидова едва не раскрыли, возле газовых вентелей всегда крутятся любопытные и внимательные люди Джумаева.

— Плохо. Очень плохо. Так вы не ответили зачем вам нужен был Пегий?

Небогатов обреченно вздохнул.

— Мне нужен был не конкретно Сайсалиев. Любой криминальный лидер. Спровоцировать конфликт между исламистами и криминалом, это в данной ситуации — единственный способ устранить растущее влияние ваххабитов.

Хайдаров задумался. Молчание затянулось на несколько минут и генерал спросил.

— Криминал и исламисты обычно сотрудничают. Взаимовыгодный бизнес. С чего им конфликтовать?

— Покупка или похищение детей единоверцев, продажа их неверным в сексуальное рабство — это перебор для радикальных исламистов. Джумаев-Намангани, настоящий лидер и если кто то из его секты будет похищен и продан для утех он вынужден будет взяться за оружие. Именно вынужден.

Подчеркнул Небогатов.

— Причем, Ильнур Уразович, приписать сюда козни охранки или жандармерии уже не удасться. Всем известно, кто такой Сайсалиев и кто такой Джумаев. И на базаре и в чайхане и в махалли. Через час, весь Старый город будет на ушах.

Генерал-майор плеснул коньяку (пошла уже вторая бутылка) в бокал себе и Небогатову, пригубил и снова погрузился в размышления достав из кармана модного пиджака, простенькие деревянные четки.

— Вы наверно правы. Но рисковать Болатом, он же Пегий — мы не имеем права. У него достаточно подручных разного уровня, пусть пожертвует парой своих мясников.

«Жаль конечно, что этот хрен останется в живых»

— Значит так. Пегий- отдаст приказ своим духовым, похитить кого то из секты Джумаева. Через пару часов, собрав сторонников и сочувствующих Намангани, вломится в его дом в квартале Бабур. Освободит мальчишку и еще кого ни будь, дальше то что?

— Неужели, люди которые отвечают за поставки опия в Китай и подкладывают смазливых бачат в постели судей и прокуроров, это стерпят, Ильнур Уразович? Не знаю как ваххабиты, но басмачи Пегого, такие шутки не простят. Под удар поставлена репутация «ивана», в глазах сибирских, китайских и главное московских партнеров по бизнесу. Стерпеть такое от безграмотных дехкан, это угробить свою репутацию навсегда. Думаю, после этого, господину Джумаеву, надо будет самому лезть петлю. Боевики Болата — перебьют всю его секту.

— Возможно ресурсы ваххабитов в Намангане не исчерпываются несколькими десятками прихожан молельни Джумаева.

— Тем лучше для нас. Мы увидим всю картину. Пусть подтягивают сторонников для мести из других уездов и областей. Пусть ваххабиты режут басмачей и наоборот во славу Аллаха и русского оружия. Никого не удивит последующее усиление полицейских мер и облавы. Просто, «урусы» реагируют на внутриплеменную резню.

— Отлично придумано, Небогатов. Отлично! Головомойка, явно пошла вам на пользу! Генерал-майор громко хлопнул в ладоши и поднял бокал

— Играем Женя! В четыре руки, как мы умеем.

Глава 19

Чартак. Наманганский уезд Ферганской области. В ночь на 19 июня 2001 года.

Туркестанская ночь, это нечто удивительное и зловещее, особенно для уроженца коренной, центральной России. Словно шайтан, одним мановением руки укутывает землю черным, непроницаемым покрывалом и бросает на покрывало сверху, россыпь золотых монет, будто издеваясь над нищими рабами Аллаха.

— Красиво здесь. Сказал Небогатов, рассматривая крупные и мерцающие звезды в глубине ночного неба.

— Да. Не видно ни хрена. Если бы не инфракрасные очки, можем ноги переломать. Брюзгливо заметил Агаларов.

— Нет в вас романтики, поручик. Усмехнулся Женя. Без романтического настроя и стихов под звездным небом, тяжело приличную барышню найти.

Даже не смотря на темень, Небогатов почувствовал что несчастный поручик краснеет.

— Да понимаете, кхм…Евгений Вадимович…Вы же жили на Кавказе?

— И жил и служил… не один год.

— Кхм. Замялся Агаларов. У нас давние традиции чтут и обычно, невест родители находят.

— То есть, романтика не нужна. А жить то кто с ней будет, вы поручик или ваши родители?

Агаларов смутился окончательно, но от продолжения неприятного разговора с московским жандармом его спасла зашипевшая и забулькавшая радиостанция.

— Коршун это Сапсан. Наблюдаю движение. Не менее двадцати единиц. Верхом….

— Едут. Двадцать человек, это большой отряд…

— Может и десять. Просто с заводными лошадьми. Если едут издалека. Равнодушно отметил Небогатов

Агаларов снова замолчал. Начальство его «заумь» не оценило, поэтому- лучше не высовываться.

— Внимание. Они спешиваются. Спешиваются, Коршун!