Утро Судного Дня

- Конечно. Ведь я - дух смерти. Я умею убивать взглядом и прикосновением, ночью и днем, вблизи и на расстоянии, коснувшись следа и отбросив тень. Я умею убивать водой и огнем, болью и очень большой болью. Я могу насыпать песок в твои суставы и поселить жгучих червей в твоем животе. Я могу наслать муравьев, которые облепят тебя, спящего, и съедят живьем. А могу приказать ядовитой змее влезть тебе в задний проход и...

- Довольно, довольно! - воскликнул чернокожий образец мужества.

- Довольно так довольно, - согласился я. - Теперь ты видишь, что сохранить тебе жизнь - это большая милость.

- Вижу, вижу, - согласился любитель субпродуктов.

- А теперь убей меня побыстрее! - потребовал я. - Ведь в этом слабом теле я лишен всех этих замечательных умений и уже изнываю от нетерпения!

Но мой собеседник уже сделал выводы из моих слов.

- Сторожите его получше! - на языке Стручка гаркнул мой собеседник. - Дайте ему воды и еды, только не развязывайте! - И чесанул с полянки, сверкая грязными пятками.

Надо полагать, побежал консультироваться с руководством.

Размалеванные парни в точности выполнили указание. Напоили меня и накормили какой-то безвкусной кашей. И оставили в покое - чтобы я мог как следует обдумать, каким образом обратить незрелые умы туземцев на путь моего освобождения.

К сожалению, следующий субъект, с которым мне пришлось общаться, оказался не только менее доверчивым и более проницательным. Субъектом этим оказался тот самый «главный шаман», родственник Стручка, обладатель «третьего глаза» и многих полезных в хозяйстве и общении навыков, позволивших ему с ходу развалить мою бутафорию. Увы.

Глава двадцать пятая ПЕЩЕРНАЯ ТЮРЬМА

Был ли у шамана «третий глаз», Гриве пока установить не удалось. На шамане была маска. Довольно искусно вырезанная раскрашенная деревянная маска... неандертальца.

- Река, - сказал шаман. - Ты - с Белой Реки.

Голос у шамана был звучный. Розоватые губы двигались внутри дырки, изображавшей широкий, обрамленный приклеенной светло-коричневой шерстью «неандертальский» рот.

Шаман сделал свой вывод, изучив оружие Артёма. После того как попытка покопаться у Гривы в голове не удалась.

- Хорошая пища, - сказал шаман. - Хорошая земля для вождя чужих желаний. Но ты рожден на другой земле.

- Ты - тоже, - сказал Грива.

Он не видел лица шамана, но его телосложение и цвет кожи радикально отличались от внешних параметров сородичей Стручка. Шаман куда больше походил на Шадакву, чем на них.

- А ведь ты не боишься, - с удивлением заметил шаман.

- А я должен бояться? - с иронией осведомился Грива. - Тогда попробуй меня напугать. Говорят, ты умеешь превращаться в леопарда? Я бы посмотрел на это. Вдруг испугаюсь?

- А если я превращу в леопарда тебя? - с отчетливой угрозой спросил шаман.

- Не думаю, что у тебя получится.

Шаман некоторое время размышлял, потом кивнул.

- Да, - согласился он. - Не получится. Ведь ты - сын шакала. - И добавил на языке Единства: - Забавно. Впервые вижу шакала, который не боится леопарда.

- Ты меня ни с кем не спутал? - тоже на языке Единства осведомился Грива.

- Пытаешься меня обмануть! - Шаман захихикал. - Я вижу на тебе знак пожирателя мертвецов. Или твой покровитель - лысоголовый стервятник?

- Скорее уж твой, а не мой, - возразил Артём.

Шаман опять захихикал. Потом резко оборвал смех.

- Ослабьте ему путы на ногах, - скомандовал он своим размалеванным воинам. И Гриве: - Сейчас, шакал, я тебе кое-что покажу.

Но превращаться в леопарда шаман не стал. Взял свой посох-дубинку и зашагал вверх по склону.

Гриву прижали к земле, развязали ему ноги, а потом снова спутали, но уже так, что он мог делать короткие шажки. А чтобы он и не пробовал удирать или драться, на шею Артёму надели ременную петлю с поводком.

«Боятся, черти, - подумал Грива. - Но это скорее минус, чем плюс».

В пещере было сыро, но довольно тепло. Градусов двадцать. Причина столь высокой для подземелья температуры выяснилась чуть позже, когда они вышли к подземному озеру. Грива видел немало подземных озер, и все они были довольно похожи: спокойная водная гладь, подернутая пленкой каменной соли. Это было другим. Оно бурлило, пузырилось и исходило паром. Надо полагать, на дне его били горячие источники.

Компания, состоящая из шамана, Гривы и шестерых аборигенов (двое несли на головах вместительные корзины), прошла вдоль берега, усыпанного острыми камнями, потом вниз, по руслу небольшой речки, бравшей в озере начало, и, наконец, нырнула в очередную подземную нору. У норы оказался отнорок, вход в который был закрыт здоровенной каменюкой.

По команде шамана четверо аборигенов, поднатужившись, отодвинули каменюку.

В отнорке воняло нечистотами и диким зверем. Но внутри находился не зверь.

Человек.

Женщина.

Неандерталка.

Грива был изумлен. Вот уж кого он ожидал увидеть меньше всего.

Выглядела неандерталка паршиво. Вероятно, держали ее здесь довольно долго. И на руках у нее был ребенок.

Шаман шагнул к ней.

Неандерталка отодвинулась, заворчала, как зверь, оскалилась.

Грива ощущал ее ужас. Но и готовность драться за свое дитя - тоже.