Утро у моря

Анжелика посоветовала Тане снять комнату у своей дальней родственницы бабы Глуши. Аттестовала ту как «мировую бабусю», но со странностями? денег с постояльцев она не брала. Единственная плата за кров — помощь по хозяйству. Правда, бабка, не смотря на свои восемьдесят с длинным хвостиком, и сама неплохо управляется…

Анжелика два года назад вышла замуж за очень крутого парня — директора турфирмы, и к двадцати двум годам успела повидать мир. Правда, баба Глуша не одобрила замужества Анжелики. посчитала, что та вышла не за человека, а за деньги. Старорежимная, короче, старушка… Советской закалки. Но очень добрая…

«Ты скажи ей, что это я посоветовала тебе обратиться к ней, — сказала Анжелика, когда они расставались на вокзале. — А если что — заходи, мой адрес ты знаешь. Я со своей стороны помогу… Попрошу мужа, скажу, что ты моя подруга. Он у меня не жадный…»

Таня оделась. Футболка-безрукавка — не смотря на сентябрь, солнце жарило как в июле- и слегка потёртые джинсы удивительно шли её ладной фигурке.

Правда, баба Глуша ворчала: «И что-й энто за мода пошла, девки в брюках ходють?»

Но ворчала она без злобы, просто по старческой привычке ворчать…

Таня прошла на кухню:

— Баба Глуша, я к морю на минутку, ладно?

— Иди, Танечка, иди, да не долго, а то самовар простынет…

— Я мигом…

— Ну, бежи, бежи… И что-то тебя так к морю тянет, не пойму никак…

Таня и сама не знала, почему её так влекло море… Влекло страстно и беззаветно…

Быть может, оттого, что родилась и выросла она далеко от моря — в городе Староволжске. Река Волга делила город на две части — старую, дореволюционную и новую, современную, застроенную одинаковыми панельными коробками. Не очень широкая, она сильно обмелела в последние годы. Реку легко мог пересечь в брод даже десятилетний мальчишка — вода едва достигла бы ему до пояса. Но Таня помнила, что раньше волга была намного шире и глубже. Староволжск, как и Москва, был портом пяти морей, и у речного вокзала часто останавливались большие белые корабли, которые держали путь к далёким морям и океанам. Тане очень хотелось оказаться среди счастливых пассажиров этих кораблей, которые везли их к таинственным южным морям…

Но Танины родители зарабатывали не очень много, промышленные предприятия уже начали останавливаться, и о поездке к морю на летние каникулы не могло идти и речи.

Но желание когда-нибудь увидеть море не ослабевало. Танину мечту поддерживал и Танин приятель Славка. Они были друзья, чуть ли не с раннего детства. Иногда, правда, их дразнили женихом и невестой, но глупо обижаться на не очень умных людей.

Славка с пяти лет мечтал стать капитаном и плавать в далёкие страны. Таня иногда ловила себя на ом, что ей хочется плыть в неизвестные края на красивом белом пароходе, и чтобы его капитаном обязательно был Славка…

После окончания девятого класса Славка уехал в Оливию, поступать в морское училище. И стал курсантом. Через полгода прислал фотографию крепкий юноша в полосатой тельняшке и бескозырке набекрень стоит на мачте и весело машет кому-то рукой. А позади него — бирюзовая стена моря. Таня позавидовала своему другу — он каждый день видит море. Именно поэтому Таня ещё в десятом классе решила, что, окончив школу, поедет поступать в Красногорский университет. Чтобы быть поближе к морю. И к Славке…

Красногорск и Оливия связанны железной дорогой, на электричке доехать всего полчаса.

Однако спустя полгода случилось то, что трудно было предположить — в один миг распалась Федерация, и Оливия стала заграницей. Сепаратисты южане провели этническую чистку, выдворив всех чужаков, закрыли границу и отменили электрички. А потом их лидеры ещё долго воевали между собой, выясняя, у кого больше заслуг в борьбе за независимость от имперской Федерации.

Таня волновалась — как там Славка?

Однако морское училище не тронули — его руководство одним из первых поддержало планы отделения, и курсанты участвовали в процессе «очищения страны от чужеродных элементов», как писали в газетах, выходивших в Оливии. В других газетах сообщалось вообще что-то ужасное: будто бы курсанты Морского лицея во время погромов отличались особой жестокостью, они не щадили ни стариков, ни женщин, ни детей. В теле новостях дикторы по несколько раз показывали поседевшую от горя тридцати летнюю женщину, которой чудом удалось выжить в этом аду. Двое её детей — пятилетние двойняшки, мальчик и девочка, были буквально растоптаны пьяными курсантами…

Таня не верила, что среди этой обезумевшей пьяной толпы погромщиков и убийц мог оказаться и её Славка. Не верила — потому что не могла представить своего приятеля по детским играм безжалостным убийцей, который мог поднять руку на женщину или ребёнка.

…Уже много месяцев спустя, когда Славка приехал в отпуск, после которого он так и не вернулся в Оливию, а ушёл в армию, в миротворческий батальон ООН, Таня спросила своего друга:

— Ты тоже убивал?

Славка сразу переменился в лице, заиграли желваки и сквозь зубы бросил:

— Если ты хочешь, чтобы мы остались друзьями, давай не будем никогда говорить на эту тему…